Цезарь

Он заставил отдать ему таблички, на которых были записаны голоса, показал, что все записи сделаны одной и той же рукой, обратился к трибунам и добился признания выборов недействительными. На следующий год Фавоний был назначен эдилом.

Мы уже говорили, что по обычаю каждый новый эдил устраивал игры и зрелища. Фавоний стал думать, какие бы ему устроить игры, чтобы составить конкуренцию Куриону, своему коллеге.

Курион был разорен, но так, как разорялись в Риме, – он был должен, возможно, восемь, десять миллионов, пустяк, безделицу! – Фавонию пришлось бы разориться самому, и все равно он бы не догнал этого человека по тратам.

Преимущество потерянных состояний в том, что их не боятся потерять. Кстати, в определенный момент Курион понадобится Цезарю, и тот даст ему пятьдесят миллионов сестерциев (десять миллионов франков). Разве не видели мы и в наши дни людей, которые никогда не были разорены?

В ту минуту, когда Фавоний уже потерял надежду придумать что-нибудь новое во времена, когда Помпей устраивал травли трехсот пятнадцати львов с гривами и двадцати слонов, вмешался Катон.

Катон взялся устроить его игры. Катон в роли impressario, это было очень любопытно. Катон вернул играм античную простоту. Вместо золотых венков он возложил на головы музыкантов венки из ветвей оливы, как в Олимпии.

Вместо роскошных подарков, которые обычно раздавались на играх, он раздал римлянам кувшины с вином, свинину, фиги, огурцы и вязанки хвороста; а грекам – лук, салат, репу и груши. Греки, люди с юмором, грызли свою репу и сосали свой лук со смехом. Римляне, обладавшие здоровым желудком, ели свою свинину и фиги, говоря:

– Ну и чудак же этот Катон!

А потом, в силу одной из причуд, свойственных народу, этот народ сделал игры Фавония самыми модными. Люди готовы были удавиться, лишь бы получить свой пучок репы или свою вязанку хвороста. Курион и его игры потерпели полнейшее fiasco.

Надо сказать, что Катон самолично возлагал оливковые венки на головы певцов и раздавал лук и огурцы. Народу хотелось поглядеть на Катона-зеленщика. Фавоний сел среди зрителей и рукоплескал Катону вместе с остальной толпой.

Именно в это время разворачивались те события, связанные с Милоном и Клодием, о которых мы рассказывали, и после которых Помпей был провозглашен единственным консулом.

Катон сначала выступил против этого назначения. – Катон, как известно, выступал против всего. – Но произошли два события, каждое из которых даже по отдельности должно было, по мнению Катона, роковым образом отразиться на свободе нации.

Жена Помпея Юлия, как мы уже сказали, скончалась; Красс был разгромлен и убит парфянами. Смерть Юлии разрушила связь между зятем и тестем: Юлия была звеном, соединяющим Помпея с Цезарем.

Смерть Красса разрушила триумвират.

Страх, который Красс внушал в особенности Цезарю и Помпею, заставлял их соблюдать друг перед другом условия заключенного договора; теперь, когда смерть отняла у них этого соперника, который мог, если не своим гением, то своими деньгами бороться против того из них двоих, за кем в итоге будет победа, осталось только то, что и было в действительности, то есть два могучих борца, готовых до конца оспаривать друг у друга обладание миром.

Катон, конечно, не любил Помпея; но больше всего он ненавидел Цезаря! Катон не забывал того, что Цезарь опубликовал свой Антикатон, и того, что в этом Антикатоне Цезарь попрекал его двумя вещами: первая, это что он просеял через сито пепел своего брата, чтобы извлечь из него золото; вторая, что он уступил свою молодую жену Гортензию, чтобы потом забрать ее обратно старой, но богатой; – что Катон и сделал.

В ожидании исхода борьбы он приходил в отчаяние при мысли, чего же хотели эти два человека – Цезарь и Помпей, которым мир казался слишком тесным для них двоих?

Боги разделили мир на три части: Юпитеру – небо; Нептуну – море; Плутону – подземное царство; и, завершив этот раздел, они, будучи бессмертными богами, зажили спокойно. Цезарь и Помпей делили римскую империю только вдвоем, но даже на двоих им было мало этой римской империи!

Глава 47

Что приводило Катона в ужас, так это странная власть, которую приобретал над Римом Цезарь, находясь вдали от него. В то время, как эхо с Востока донесло весть о поражении Красса, эхо с Запала несло весть о победах Цезаря. Однажды Рим узнал, что Цезарь выступил в поход против германцев, с которыми был заключен мир, и истребил их триста тысяч человек!

Это было точно такое же нарушение соглашений, как и то, что Красс совершил в отношении парфян; вот только Красс оставил тридцать тысяч человек и потерял жизнь там, где Цезарь нашел новый случай увеличить свою славу и свою популярность.

Когда слухи об этой победе достигли Рима, народ шумно возликовал и потребовал благодарственного жертвоприношения богам. Но Катон, напротив, выступил с речью против Цезаря, который допустил такую несправедливость – напасть на народ, с которым был заключен мирный договор, и потребовал выдать Цезаря германцам, чтобы те могли сделать с ним все, что им заблагорассудится.