Цезарь, или По воле судьбы

– Я очень его люблю, но Секст еще мальчик. Мне нравятся мужчины постарше. Я пришла к выводу, что ты мне идеально подходишь.

– В Серике мы с тобой все наверстаем!

– Я тоже так думаю.

Они прильнули друг к другу и так стояли, пока не вернулся нахмуренный Секст.

– Уже больше часа прошло, отец, но я не вижу царской барки. Только какую-то шлюпку.

– Она направляется к нам, – сказала Корнелия Метелла.

– Значит, за мной, – сказал Помпей.

– За тобой? – переспросила она ледяным тоном. – Нет, никогда!

– Ты должна помнить, что я уже не Первый Человек в Риме. Просто усталый старый римский проконсул.

– Но не для меня! – сквозь зубы процедил Секст.

К этому времени гребная лодка немного больше шлюпки пристала к борту триремы. Человек в кирасе, стоящий на корме, поднял голову.

– Мне нужен Гней Помпей Магн! – крикнул он.

– Кому это – мне? – спросил с вызовом Секст.

– Я военачальник Ахилла, главнокомандующий царя Птолемея Тринадцатого.

– Поднимайся на борт! – крикнул Помпей, указывая на веревочный трап.

Корнелия Метелла с силой ухватилась за его правую руку. Он удивленно посмотрел на нее:

– В чем дело?

– Магн, мне это не нравится! Чего бы ни хотел этот человек, отошли его обратно! Пожалуйста, прикажи поднять якорь! Давай уплывем! Я лучше буду есть черствый хлеб всю дорогу до Утики, чем останусь тут!

– Ну-ну, все хорошо, – осторожно высвобождаясь, сказал Помпей.

Ахилла легко перепрыгнул через леер. Помпей с улыбкой вышел вперед:

– Добро пожаловать, главнокомандующий. Я – Гней Помпей Магн.

– Вижу. Это лицо нельзя не узнать. Твои бюсты и статуи стоят повсюду! Даже в Экбатане, судя по слухам.

– Не долго им осталось стоять. Скоро их заменят статуями Цезаря, я полагаю.

– Только не в Египте, Гней Помпей. Ты – великий герой и кумир нашего малолетнего властелина. Он так обрадовался, что увидит тебя, и всю ночь не спал.

– А он не мог прислать что-нибудь получше этой скорлупки? – проворчал Секст.

– Ах, это все из-за хаоса в гавани, – добродушно ответил Ахилла. – Везде военные корабли. Один из них, увы, протаранил случайно барку Птолемея. Результат – эта шлюпка.

– А меня в ней не окатят водой? Я же не могу предстать перед царем Египта в мокрой тоге, – весело сказал Помпей.

– Ты будешь абсолютно сухим, – заверил Ахилла.

– Магн, пожалуйста, останься! – прошептала Корнелия.

– Я согласен, отец, это же оскорбительно! – поддержал мачеху Секст.

– Поверь, – сказал Ахилла, широко улыбаясь и демонстрируя отсутствие двух передних зубов, – лишь обстоятельства вынудили меня взять шлюпку, ничего больше. Я даже привез с собой твоего знакомца, чтобы рассеять все опасения, которые могут возникнуть. Видишь вояку в форме центуриона?

Зрение Помпея было уже не таким острым, как в молодости, но он прищурился – и громко вскрикнул! Радостно, без стеснения, как истинный уроженец Пицена. (Цезарь сказал бы, как галл.)

– О-о-о! Я не верю глазам! – Он повернулся к Сексту и Корнелии, лицо его сияло. – Знаете, кто там? Луций Септимий! Примипил легиона Фимбрии! Мы прошли с ним и Понт, и Армению! Я много раз его награждал! А потом мы почти дошагали до Каспия! Но повернули, нам не понравились всякие ползучие твари. Эй! Луций! Эй!

Такую радость гасить не хотелось, и потому Корнелия ограничилась обыкновенными напутственными словами, вроде «будь осторожен». А Секст в это время перебросился парой слов с двумя центурионами из первого легиона, которые настояли на своем праве сопровождать командующего.

– Не выпускайте его из виду, – шепнул он парням.

– Пошли, Филипп, пошли! – заторопился Помпей, размашисто перешагивая через леер и ничуть не заботясь о целости проконсульской тоги.

Ахилла, спустившийся первым, провел Помпея в нос лодки.

– Самое сухое место, – пояснил он весело.

– Септимий, мошенник, садись рядом со мной! – крикнул Помпей, подвинувшись. – Как же я рад тебя видеть! Ну, говори, что ты делаешь в этой глуши?

Филипп и личный раб Помпея заняли скамью в центре лодки – между двумя из шести гребцов. Два сопровождающих центуриона и военачальник-египтянин устроились на корме.

– Осел здесь с людьми Авла Габиния, – сказал Септимий, совсем седой и слепой на один глаз ветеран. – Все пошло прахом после истории с сыновьями Бибула. Зачинщиков бунта казнили… ну, да ты знаешь. Рядовых послали служить в Антиохию, а центурионов Ахилла взял к себе. Теперь я – примипил в набитом евреями легионе.

Помпей поболтал с ним еще, но шлюпка шла очень медленно, и он решил проштудировать свою речь. Ведь говорить придется с мальчишкой, к тому же на греческом. Дело ответственное. Он окликнул Филиппа:

– Передай-ка мне свиток!

Филипп молча полез за пазуху. Помпей углубился в детальное изучение того, что успел набросать вчера.

Совсем неожиданно приблизился берег. Помпей поднял глаза.

– Надеюсь, шлюпку вытащат из воды, чтобы я не замочил обувь, – засмеялся он, обращаясь к Септимию и готовясь к толчку.

Гребцы были отменные, шлюпка вылетела на грязный берег и замерла.

– Ап! – искренне веселясь, воскликнул Помпей.