Цезарь Каскабель (иллюстр.)

— Вот видите, друзья, нам нет причин отчаиваться. Нас несет крепкая льдина, и теперь, с наступлением холодов, она уже ни за что не расколется. Между прочим, она движется в нужную нам сторону; считайте, что мы плывем на пакетботе. Немного терпения, и он бросит якорь в уютной гавани!

— А кто это у нас отчаивается? — ответил ему однажды господин Каскабель. — Кто посмел, да еще без моего разрешения? Того, кто будет расстраиваться, я посажу на хлеб и воду!

— А у нас нет хлеба! — засмеялся сорванец Сандр.

— Тогда на галеты без воды! И без права выхода на двор!

— И без сортира? — невинно добавил Клу-де-Жирофль.

— Ну, хватит! Я все сказал!

В последнюю неделю ноября снег падал в небывалых количествах. Сугробы намело такие, что пришлось отказаться даже от попыток высунуть нос на улицу, что чуть не привело к серьезным неприятностям.

Поздним утром тридцатого числа, Клу, проснувшись, с изумлением почувствовал, что ему трудно дышать, словно кто-то отравил воздух.

Остальные еще спали тяжелым беспокойным сном, также испытывая первые признаки удушья.

Клу хотел распахнуть наружную дверь, чтобы проветрить фургон… Ему это не удалось.

— Ого! Господин хозяин! — закричал он таким страшным голосом, что все семейство моментально проснулось.

Господин Серж, Цезарь и его сыновья выскочили из постелей; Жан крикнул:

— Здесь душно! Откройте дверь!

— Не получается… — ответил Клу.

— А окна?

Но створки окон открывались наружу, поэтому они тоже никак не поддавались.

В несколько минут дверь сняли, и тут стало понятно, почему она не открывалась.

Утоптанный дворик вокруг «Прекрасной Колесницы» завалило сугробами, наметенными пургой, и не только дворик, но и лаз через снежно-ледяную стенку.

— Неужели ветер переменился? — поинтересовался господин Каскабель.

— Маловероятно, — ответил господин Серж, — западный ветер не принес бы столько снега…

— Значит, льдина развернулась вокруг своей оси, — заметил Жан.

— Да… Должно быть, так… — пробормотал Сергей Васильевич. — Нужно срочно что-то предпринять! Иначе мы задохнемся!

Жан и Клу вооружились киркой и лопатой и взялись за расчистку. Дело оказалось непростым — плотный снег полностью завалил фургон.

Чтобы ускорить работу, сменяли друг друга. Снег некуда было выкидывать, и пришлось складывать его в первый отсек, где под воздействием тепла он медленно таял и вытекал наружу.

Прошел час, а кирка еще не пробила снежную массу насквозь. Ни войти, ни выйти, ни проветрить внутренние помещения дома на колесах; дышалось все труднее и труднее из-за недостатка кислорода и избытка углекислого газа.

Семейство задыхалось, тщетно пытаясь наполнить легкие в душной атмосфере. Кайетту и Наполеону все больше одолевало удушье. Но сильнее всех страдала госпожа Каскабель. Кайетта, не обращая внимания на собственное самочувствие, пыталась как-то помочь ей. Однако что она могла сделать? Открыть одно из окон, чтобы впустить свежий воздух? Но все уже убедились, что снег держал их створки так же жадно, как и дверь.

— Ничего, ничего! — повторял господин Серж. — Мы прошли уже шесть футов через этот чертов снег… Осталось не так уж много!

Да, не так уж много, если бы снегопад прекратился… А вдруг пурга не улеглась?

У Жана появилась ценная идея — пробить дыру через снежный пласт, который образовал потолок над двориком; возможно, он окажется тоньше и податливее.

Работа пошла веселее, полчаса спустя (и вовремя!) пробили отверстие, пропустившее свежий воздух.

Все тут же испытали огромное облегчение.

— Ах, как это прекрасно! — крикнула малышка Наполеона, вдыхая студеный арктический воздух полной грудью.

— Да! — подхватил Сандр и аж облизнулся. — Вкуснее варенья!

Прошло несколько минут, прежде чем приступ удушья отпустил Корнелию, которая уже начала терять сознание.

Лаз расширили, и мужчины выбрались через него на гребень защитной ледовой стенки. Снег прекратился, но вокруг все было белым-бело, насколько хватало глаз. «Прекрасная Колесница» целиком скрылась под снежными наносами, образовавшими огромный горб в центре плавучего острова.

По компасу господин Серж определил, что ветер продолжал дуть с востока, а льдина развернулась на пол-оборота вокруг своей оси и изменила ориентацию, что и послужило причиной завала.

Снаружи термометр показывал только шесть градусов ниже нуля по Цельсию; море оставалось по-прежнему свободным, насколько можно было судить в почти полной темноте. Наблюдатели заметили, впрочем, что, развернувшись из-за какого-нибудь водоворота, льдина так и не прекратила свой дрейф на запад.

Чтобы в будущем подобные неприятности не повторились, господин Серж решил принять новые меры предосторожности. По его совету в стене прорыли еще один выход, в противоположном направлении от первого. Теперь, как бы льдина ни крутилась, всегда будет доступ к поверхности, а значит, можно не опасаться недостатка воздуха внутри фургона.

— И все же, — сказал господин Каскабель, — какое мерзкое место! Едва ли тюлени довольны своей родиной! Десять здешних климатов не стоят одного нормандского!