Тшай планета приключений.

Хельссе прибыл в исключительно изысканном синем экипаже с шестью алыми колесами, увешанном многочисленными золочеными гирляндами. Внутреннее убранство напоминало роскошную гостиную или салон с серо-зеленой панельной обшивкой, бледно-серым ковром и сводчатым потолком, затянутым зеленым шелком. Напротив глубоких кресел с мягкой обивкой, под окнами из бледно-зеленого стекла, находился буфет с блюдами цукатов и конфет. Хельссе усадил гостей в экипаже с исключительной любезностью. Сегодня на нем был костюм из серо-зеленой и серой ткани, хорошо сочетавшийся и даже сливавшийся с интерьером.

Когда все расселись, Хельссе нажал кнопку — дверь закрылась, ступеньки подножки втянулись. Рейт заметил: «Господарь Сизанте, несмотря на презрение к прагматизму, как видно, не пренебрегает практическими удобствами».

«Вы имеете в виду механизм, закрывающий двери? Господарь не подозревает о его существовании. Рядом с ним всегда есть кто-нибудь, кто нажимает кнопки и вообще делает все необходимое. В его кругу к предметам прикасаются только для развлечения или удовольствия. Вы находите это странным? Как вам угодно. Благородных яо приходится принимать такими, какие они есть».

«Значит, вы не считаете себя представителем благородных яо?»

Хельссе рассмеялся: «Тактичнее было бы предположить, что я предпочитаю другой образ жизни». Секретарь наклонился к сетке переговорного устройства: «В Южный Эброн, за Меркадом».

Экипаж плавно тронулся с места. Хельссе налил в бокалы сироп, предложил цукаты: «Вам предстоит посетить коммерческий район города — источник наших доходов, хотя считается, что говорить об этом неприлично».

«Потрясающе! — заметил Аначо. — Даже дирдиры, на высшем уровне развития и процветания, не проявляют такого высокомерия».

«Дирдиры — другая раса, — ответил Хельссе. — Кроме того, я отнюдь не уверен в их абсолютном превосходстве. Ванхи, например, не согласились бы с такой оценкой — если бы их сколько-нибудь интересовал этот вопрос».

Аначо пренебрежительно пожал плечами, но не стал спорить.

Экипаж проехал через район рынков и базаров — Меркад — и оказался в квартале, застроенном небольшими жилищами разнообразных, удивительных форм и стилей. Машина остановилась у плотной группы приземистых кирпичных башен. Хельссе указал на дюжину мужчин самой необычной внешности, сидевших в парке неподалеку. На них были белые рубашки и белые брюки; волосы, пышные и длинные, тоже сияли белизной, резко контрастировавшей с матово-черной кожей. «Лохары, — сказал Хельссе. — Механики, приезжающие на заработки с нагорий к северу от озера Фалас в центральном Кащане. Они не рождаются такими, но выбеливают волосы и красят кожу. Говорят, что ванхи навязали им этот обычай много тысяч лет назад, чтобы отличать лохаров от ванхменов — белокожих и черноволосых. В любом случае, лохары переезжают из города в город, предлагая услуги там, где можно больше заработать — они чрезвычайно корыстолюбивы. Отработав свой срок в мастерских ванхов, многие переезжают на север, в Катт. Некоторые лохары понимают смысл отдельных речевых аккордов ванхов и даже кое-как разбирают их иероглифы. Видите старика, играющего с ребенком? Считается, что он знает язык ванхов лучше других. Он заломит за перевод высокую цену. Чтобы предотвратить непомерные запросы в будущем, придется торговаться. Если вы будете так добры и подождете, я обо всем договорюсь».

«Один момент, — сказал Рейт. — Сознательно я убежден в вашей честности, но неспособен контролировать инстинктивные подозрения. Давайте договоримся с переводчиком вместе».

«Как вам угодно, — великодушно согласился Хельссе. — Я пошлю за лохаром шофера». Он дал указания в микрофон.

Аначо проворчал: «Если приготовления сделаны заранее, подозрительность доверчивых иностранцев нетрудно усыпить».

Хельссе безмятежно кивнул: «Думаю, что мне удастся доказать неосновательность ваших сомнений».

Через минуту старик бодрыми шагами подошел к экипажу.

«Будьте добры, зайдите», — пригласил его Хельссе.

Окаймленное белой гривой черное лицо заглянуло в экипаж: «Время — деньги. Что вам нужно?»

«Мы хотели бы обсудить прибыльное дело».

«Прибыльное? Что же, так и быть, послушаем, что вы можете предложить». Старик залез в экипаж, с громким вздохом опустился в кресло. В воздухе распространился запах пряной, слегка прогорклой помады. Хельссе встал перед лохаром. Бросив косой взгляд на Рейта, он сказал: «Все, о чем мы условились, отменяется. Можете не выполнять инструкции».

«Условились? Инструкции? О чем вы? Вы меня принимаете за кого-то другого. Меня зовут Зарфо Детвайлер».

Хельссе беззаботно успокоил его: «Неважно — вы или кто-то другой. Не могли бы вы перевести документ ванхов — описание местонахождения спрятанного сокровища? Переведите все правильно, и мы разделим с вами клад».

«Ну уж нет, со мной это не пройдет, — Зарфо Детвайлер укоризненно погрозил секретарю черным пальцем. — Буду рад разделить с вами сокровище. Кроме того, мне причитается сто цехинов без каких-либо оговорок или вычетов, на тот случай, если перевод вам не понравится».