Цифрономикон

Я буду не один в смерти. Кто-то, перебрав холодненького, утонет. Каспийское море очень подходит для этого. Прогреваясь на отмелях, в глубинах оно хранит просто ледяную воду. И стоит какому-то течению выйти вверх, а пловцу не заметить перепада температур и – судорога, гроб, похожий на бочку, в котором едва помещается раздутое тело. Или вот кто-то решил поработать в выходной день в тиши и прохладе офиса. Вышел покурить, сердце не выдержало жары. Калькулятор еще не выключился и хранит результат, но что вычислял человек – уж не узнать, он уже бросил монетку в реку смерти. Скорбеть подано!

В тот же час, что и вчера, появился самолет. Я отсалютовал ему. К тому времени я был в полубреду. Я пылал. Воздух был горяч, не меньше тридцати пяти градусов в крошечной тени за автомобилем. Организм пытался охладиться, испаряя воду, но ее почти не было.

Где-то после полудня я забылся горячим сном. Мне снилась жажда, снилось, что я просыпаюсь.

Рот набит песком, и я сплевываю его, иду, путаясь в миражах. Ломая ногти, рою землю, песок в низинах, но воды нет. Чахлые растения, сухие, словно спички – в них ни капли сока. Вдруг меж травы скользит серебристая лента.

Змеи, тут должны быть змеи! Пусть одна укусит меня, и этот ад закончится.

Я бросаюсь за тварью, но это не змея, это ящерица. Настигаю, ловлю ее. Одним движением отрываю ей голову. Выжимаю из нее кровь, словно сок из лимона. Но животное сухо, как окружающие кусты. Получается сделать лишь глоток, который совсем не утоляет жажду.

Обессиленный, я падаю.

…И просыпаюсь снова уже в сумерках, в метрах восьмидесяти от машины. Рядом валяется тушка ящерицы. Мне стыдно перед животным и перед всем миром. Но я голоден и поедаю мясо.

Я снова вышел на холмы. В небе одна за другой зажигались звезды. Мобильный по-прежнему не ловил ничего, молчал и встроенный радиоприемник. Может быть, пока я тут сидел, кончился весь остальной мир, и я последний человек на земле?

Попробовать идти, пока прохладно? Нет, ночью я не успею пересечь пустыню, и мое тело найдут не скоро. Оно будет объедено здешними падальщиками… Или, может быть, я найду кого-то?.. Нет, не с моей удачей.

Зашло солнце…

Утро и роса принесли краткое облегчение, но сомнений не было: именно этот день отметят на моем надгробном камне. Пекла кожа – оказывается, вчера, после погони за ящерицей, я обгорел, заснув на солнцепеке.

Достал мобильный, времени было лишь около семи утра, но жара стояла словно в аду. Батарея разрядилась всего на две трети. Ничего странного – ведь эти дни я ни с кем не разговаривал.

Что осталось мне делать? Ах да, как я забыл – составить завещание. Я достал блокнот и ручку, задумался. Чего желать? Чтоб хоронили без музыки? Да мне всё равно, как меня похоронят…

И тут зазвонил телефон. Что за наваждение? Звонила Мария. В то же время сеть отсутствовала. Начались галлюцинации.

– Да, слушаю?..

Голос едва пробивался через помехи, но это была она:

– Подожди, не сбрасывай… Ты не представляешь, как трудно звонить отсюда. Как ты там?..

– Жарко… – ответил я. – Давно не виделись…

Мне едва удалось сдержаться, чтоб не добавить: «Скоро увидимся». Она и так об этом знает. Ведь этот звонок – плод моей фантазии. Она мне чудится, я в бреду. Удивительно, отчего не исчезает эта всеиспепеляющая жара.

– Как сама? Я люблю тебя.

Самое страшное в том разговоре было в его обычности. Словно она жива, и мы просто общаемся после долгой разлуки.

– Нормально, – ответила она. – Я тебя тоже люблю. Но сейчас не об этом. Я не одна.

Сперва я подумал, что речь идет о ее любовнике, которого я искал глазами на ее похоронах. Я слишком плохо о нем думал, промелькнула мысль. А он, не выдержав утраты, отправился за ней… В отличие от меня.

– Здесь много людей, – сказала она. – И они хотят поговорить с тобой.

– Со мной?.. – удивился я.

– С вашим миром. С миром живых…

– С миром пока еще живых… – засмеялся я. Сил оставалось лишь на очень тихий смех. – Скоро побеседуем лично. Я умираю…

– Что случилось? Тебя видел неделю назад твой сосед. Говорил, что с тобой всё хорошо…

Мой сосед пять дней назад в три часа ночи разбудил меня грохотом. Спать дальше не имело смысла – через час я собирался уехать в командировку. Когда я вернулся, оказалось, что соседа поразил инсульт, и грохот был от падения уже мертвого тела. К вечеру, когда я приехал, его уже успели похоронить. Кто-то поехал в другой город, а кто-то на кладбище. Бывает.

– Я застрял в пустыне без воды. Сегодня я сдохну.

Тишина.

– Господи… – послышалось наконец. – Мы так долго готовили этот канал связи…

Грань между жизнью и смертью тонка, но лишь в одну сторону. Мы спорили о том, есть ли жизнь после смерти, о природе загробного мира. А мертвецы знали точно, что до смерти есть жизнь, по каким законам она движется.

Мысли – материальны. Но материя еще более материальна – оттого потребовалась уйма времени и усилий, чтоб связаться с миром, откуда все они. Мой телефон оказался единственным, который принимал их звонки.