Цифрономикон

Но какая горькая насмешка: искать контакт с миром живых, и связаться с человеком, который – нет, не одной, а двумя ногами уверенно стоит в могиле.

Я сказал ей об этом.

– Кто знает, – ответила она. – Не стой ты на грани жизни и смерти – может, с тобой сложней было бы связаться. Не отчаивайся. Помнишь, что ты мне говорил, когда я не в меру волновалась?

– У нас есть мы, и, значит, у меня имеется всё, что нужно.

Я взглянул на экран мобильного – батарея почти села, но его можно было бы зарядить от машинного аккумулятора. Но если сядет и тот…

– Ты знаешь… – ответил я, едва шевеля пересохшими губами. – В чем я сейчас действительно нуждаюсь, так это в кружке холодного пива. Чтоб с пеной, и чтоб стекло запотело, и чтоб стекала слеза. Хотя от стакана воды из-под крана я бы тоже не отказался. Почему ты звонишь мне, а не ему?

Она замолчала. Я знал, о чем она думает: мне известно об их связи. Но всё ли?..

– Давай по-честному… Ты не любила меня. Мне лень тратить последние минуты жизни на выяснение отношений. Что вам надо от нашего мира? Отчего бы вам не оставить нас в покое? Говори быстро – аккумулятор садится.

То была моя месть. Их усилия раскрошатся о мое безразличие. Они поймут, что на Марию нельзя положиться, что она приносит неудачу.

Я улыбнулся.

Она почувствовала мою улыбку.

– Эй, ты что! – зазвучал голос с того света. – Ты хочешь умереть? Ты так хочешь ко мне?

Это был довод… Но я нашел силы промолчать.

Солнце поднималось всё выше, и мне пришлось сделать усилие, чтоб переползти в новую тень.

– Сколько воды тебе надо? – наконец спросила она.

– Залить радиатор.

– Я перезвоню.

Снова тишина, ветер шумит ковылями. Я догадывался, что им надо – общение с этим миром. Сказать недосказанное, объяснить то, что было неясно при жизни. Говорить правду, когда уже нечего бояться, когда тебя ни один земной суд – справедливый или неправый – уже не достанет. У положения мертвеца есть свои достоинства.

Снова звонок.

– Да, слушаю…

– Где ты находишься?

Я описал свое местоположение – по карте и по видимым приметам: приблизительно шестьдесят километров от берега моря, на краю пустыни у приметного холма.

– Я поговорила с нашими. Здесь недалеко должен быть завод по пропитке шпал. Дождевую воду собирали в цистерны. Может быть, там еще есть вода. Иди на север.

Север, где же тут север?.. Ах да, сейчас около полудня, и значит, я должен идти за своей тенью.

– А если я пройду мимо?.. – предположил я.

Выбираться из убежища под машиной не хотелось.

– Не пройдешь. Туда идти километра три. Сам завод – с полкилометра. Если промахнешься – там должны быть железнодорожные пути. Пройдешься по ним.

Три километра туда, примерно столько же обратно. Если заплутаю – еще пару. Смогу ли? С другой стороны, если воды там не окажется, я могу не возвращаться.

– Я, пожалуй, пойду…

С трудом я поднялся на ноги.

– Удачи.

– Созвонимся.

Через два километра ветер донес до меня запах креозота, и я шел по нему, словно собака по следу. В низине, где и было сказано, я нашел развалины фабрики со сгнившими штабелями шпал, где заключенные, отравленные креозотом, выхаркивали свои внутренности.

Ржавели нитки рельс, уходящие в барханы. Потом я узнал… Как вы догадываетесь, для меня всё же наступило это благословенное «потом».

Я узнал, что место, куда вели шпалы, было еще страшней.

Где-то там, в степи «ЗеКа» добывали первый уран Страны Советов. Добывали, к слову сказать, открытым способом. Это значит: был выкопан огромный котлован. Тут же руду обогащали, как могли, и вывозили.

Из соображений секретности зеков никогда отсюда не переводили. По той же причине редко меняли охрану. А радиоактивная пыль кружила над степью, отравляя всех вокруг. И скоро около котлована раскинулось кладбище.

Но месторождение оказалось бедным, и со временем его забросили.

От этой пыли, от этой вони, которая держалась тут десятилетия, неизвестный мне зек бежал, однако не смог пересечь пустыню, умер от жажды. Но спас от подобной смерти меня.

Мне повезло: на полусгнившем складе я нашел толстостенные клепаные бочки, в которых на дне имелась грязная дождевая вода. Я процедил ее в прихваченную бензиновую канистру, вытер влагой лицо, спину, нашел в себе силы не пить…

В степи поднялся ветер, заметая следы. Он словно старался меня не выпустить из песчаного плена. Но я добрался до машины, завел ее…

Через час я выехал на трассу.

В крошечном магазинчике при бензоколонке я купил минеральной воды и мороженого. Готов поспорить, что продавец в жизни не видел, чтоб человек так пил воду. После захотелось пива, но я сдержался – это после. Надо было доехать домой без приключений.

Мою долю в табачном деле стоило бы продать даже за полцены. Занятие это небезопасно, да и не имело особых перспектив. К тому же мне хотелось сосредоточиться на новых планах.

Я был далек от мысли осчастливить мир задаром.

Конечно, лучшие умы загробного мира ломали голову, как выйти на связь с живыми. Но у них было не всё. Неизвестно, какие контакты залило водой в мобильном телефоне, что в нем поменялось, сделав возможным принимать звонки с того света.