Цифры не лгут. 71 факт, важный для понимания всего на свете

Качественный скачок произошел с появлением печатного станка Иоганна Гутенберга, в котором использовался наборный шрифт. К 1500 г., хотя прошло менее полувека с изобретения этого устройства, европейские печатники уже выпустили более 11 000 новых изданий. Этот невиданный рост сопровождался развитием других форм хранения информации. Сначала появились гравюры и ксилографии с музыкальными нотами, иллюстрациями и картами. Затем, в XIX в., к ним добавились фотография, звукозапись и кино. В XX в. процесс продолжился: были созданы магнитные ленты и долгоиграющие грампластинки, а начиная с 1960-х гг. компьютеры способствовали цифровизации медицинских изображений (цифровая маммограмма занимает 50 Мб), анимационных фильмов (2–3 гигабайта, Гб), межконтинентальных финансовых транзакций, а в конечном итоге привели к массовой рассылке спама (каждую минуту отправляется более 100 млн сообщений). Информация, хранимая в цифровом виде, быстро обогнала всю печатную продукцию. Все пьесы и стихи Шекспира занимают всего 5 Мб (это объем одной цифровой фотографии, сделанной в высоком разрешении, или 30 секунд высококачественного звука, или 8 секунд потокового видео высокой четкости).

Таким образом, на печатную продукцию теперь приходится незначительная доля в объеме хранящейся в мире информации. В 2000 г. все книги Библиотеки Конгресса США содержали более 10¹³ байт (более 10 терабайт, Тб) информации, но это меньше 1 % всего собрания (10¹⁵ байт, или около 3 петабайт, Пб), если учитывать фотографии, карты, фильмы и аудиозаписи.

В XXI в. информация генерируется еще быстрее. Облачный сервис Domo в своем последнем исследовании скорости генерации информации за 2018 г. учитывал более 97 000 часов видео, транслируемого пользователями Netflix, почти 4,5 млн просмотренного видео на YouTube, чуть больше 18 млн запросов прогноза погоды на Weather Channel и более 3 квадриллионов байт (3,1 Пб) других данных из интернета в одних только Соединенных Штатах. В 2016 г. скорость генерации данных во всем мире превысила 16 зеттабайт (1 Зб = = 10²¹ байт), а к 2025 г. эта величина возрастет еще на порядок, то есть примерно до 160 зеттабайт (1,6 × 10²³ байт). Согласно данным Domo, в 2020 г. 1,7 Мб данных генерируется за секунду каждым из почти 8 млрд обитателей земного шара.

Эти цифры вызывают ряд очевидных вопросов. Сохранить можно лишь часть этого потока данных, но какую именно? Трудности хранения очевидны, даже если сохранять меньше 1 % всего объема. Но что бы мы ни решили сохранить, неизбежен следующий вопрос: надолго ли? Ничто не может существовать вечно, но каково оптимальное время хранения?

Из всех приставок, принятых в Международной системе единиц для обозначения кратных десятичных единиц (тысяча обозначается буквой K = 10³, а миллион – буквой M = 10⁶), наибольшее число обозначает приставка йотта (Y = 10²⁴, или триллион триллионов). Такое количество информации мы накопим за десять лет, и обрабатывать ее становится все труднее – даже если эта задача все чаще поручается компьютерам. А когда мы начнем генерировать более 50 триллионов байт информации на человека в год, будет ли у нас реальный шанс ее эффективного использования? Как бы то ни было, существует фундаментальная разница между собранными данными, полезной информацией и глубоким знанием.

Инновации: будем реалистами

Современное общество одержимо инновациями. В конце 2019 г. поиск в Google выдавал 3,21 млрд ссылок на запрос «инновация», что многократно превосходит «терроризм» (481 млн), «экономический рост» (около 1 млрд и «глобальное потепление» (385 млн). Мы готовы поверить, что инновации откроют любые двери, от ожидаемой продолжительности жизни, превышающей 100 лет, до объединения человеческого и машинного интеллекта и практически бесплатной солнечной энергии.

Такое слепое преклонение перед алтарем инноваций ошибочно по двум причинам. Оно игнорирует те масштабные фундаментальные исследования, которые окончились неудачей после того, как на них были потрачены гигантские суммы. И оно почти ничего не говорит о том, почему мы зачастую упорно придерживаемся неэффективной практики, даже зная о существовании лучшего образа действий.