«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-01 (2004)

Следующая операция — это резка материала нужной длины, которая определяется назначением оружия и ростом его обладателя. К примеру, оружие, которым пользуются, сидя в седле, должно быть длиннее того, которое предназначается для пешего боя. Чэнь определяет идеальную длину меча, приставляя оружие к руке его владельца: острие меча должно находиться на уровне его уха. После того, как сняты мерки, можно определить, в каких пропорциях смешивать различные материалы, используемые для изготовления меча. Листы стали и железа накладывают друг на друга слоями, разогревают, фальцуют, складывая пополам, погружают в холодную воду, после чего выковываются пластины нужной длины. Эти операции повторяются до тех пор, пока не будут удалены все примеси и достигнуты требуемые твердость и эластичность.

В прошлом, когда не существовало надежных методов измерения температуры в горне, железо ковали ночью, чтобы кузнец мог знать температуру огня по его цвету и другим свойствам. Сегодня, когда печи снабжены термометрами, Чэнь по-прежнему полагается на свои глаза. «Можно, конечно, держать все под полным контролем с помощью современной аппаратуры, но мечи, сделанные в таких условиях, будут разновидностью промышленной продукции, — говорит он. — Именно неопределенность в каждой операции, совершаемой человеческими руками, делает изготовление меча чем-то большим, чем ремесло».

После фальцовки, повторяемой тридцать шесть раз, меч нужно закалить. Закалка — первое испытание свойств будущего меча. Если разные copra стали и железа соединены не в идеальной пропорции, меч может согнуться или треснуть. Мечи, которые выдерживают это испытание, выставляют на дворе на пять лет, чтобы они прошли проверку дождем, солнцем и перепадами температуры. Обычно только 30–50 процентов «новорожденных» мечей выдерживают этот экзамен природы. Удачные экземпляры затем покрывают речным илом, заворачивают в листья бамбука и нагревают на слабом огне, чтобы придать им большую эластичность. Затем наступает черед многих других сложных операций — таких, как шлифовка, опиловка, заточка лезвия, полировка, изготовление ножен и рукояти и, наконец, сборка всех частей.

Готовый меч должен пройти еще две проверки. Первая из них такая: меч должен перерубить стальной стержень толщиной в полсантиметра, положенный на кусок гранита. Если меч способен это сделать без всякого ущерба для себя, то он прошел испытание на прочность. Несколько лет тому назад Чэню представился случай сравнить таким образом свой меч с мечом японского мастера, и его оружие с честью выдержало испытание.

Потом меч проходит проверку на иные, «мягкие», свойства, когда Чэнь сам исполняет приемы фехтования до тех пор, пока не убедится, что центровка, вес и все другие детали соответствуют норме. По его словам, существуют общие принципы фехтования мечом, но есть и значительные различия между отдельными стилями фехтования и используемым в них оружием. Например, меч с удлиненным острием лучше всего подходит для колющих ударов, тогда как меч с тяжелым основанием больше годится для рубящих и режущих ударов. «Умение фехтовать мечом — это необходимое условие его успешного изготовления, — говорит он. — Если вы не знаете стилей и приемов фехтования, то вы, конечно, можете сделать что-то похожее на меч, но это будет на самом деле только украшение».

Изготовление китайского меча требует много внимания и времени, и это не просто ремесло. «О ремесле можно говорить в связи с техническими приемами создания оружия, но меч — это произведение искусства, в котором есть свое изысканное внутреннее качество, — говорит Чэнь. — Изготовление меча — это способ выражения внутреннего состояния мастера, и оно коренится в духовной силе человека и мироздания». Впрочем, независимо оттого, является изготовление мечей ремеслом или искусством, это занятие никогда не пользовалось особым уважением у властей по обе стороны Тайваньского пролива.

На континенте большинство оружейников в годы «культурной революции» (1966–1976) были убиты или держали свою специальность втайне. В последующие годы положение было немногим лучше. «Чтобы добыть некоторое количество стали, надо было собрать разрешения с печатями из двенадцати государственных учреждений, а для железа — восьми, — говорит Чэнь, вспоминая свою поездку в материковый Китай в 1994 году. — Я пробыл неделю, успел собрать только восемь бумажек, да так и уехал ни с чем».

Оружейникам, приехавшим на Тайвань вместе с правительством Гоминьдана в конце 40-х годов, не нужно было беспокоиться по поводу «культурной революции». К тому же на острове изготовление мечей и владение ими никогда не было нарушением закона. Однако в тогдашнем, преимущественно аграрном, обществе на мечи почти не было спроса, так что оружейникам, чтобы выжить, пришлось осваивать другие специальности. Спустя некоторое время их мастерство, естественно, деградировало. А еще спустя какое-то время оно было вообще забыто.