Цикл

– Хорошо, тогда слушай. Я закинулась, пока к вам бежала, но мы больше не знаем, что они видят. Оно так глубоко. Мы чувствуем, как оно проникает в нас. Захватывает нас. Так что, может быть, они видели. Может быть, они идут.

– Кто?

– Они, из пещер. Те, кто готовится. Они перемещают яйца вниз. – Тело Ады затряслось. Одна нога чуть не подкосилась. – Больше не нужно ждать дождей.

Ее голос стал глубже.

Она теряет контроль.

Ада вздрогнула и стиснула челюсти, намереваясь закончить.

– Они хотят, чтобы ты взорвал трубопровод. Но нельзя. Это будет только в помощь им и тому, что растет у нас головах. Оно придумало, как перехватывать сигнал. Редактировать. Блокировать его. Спутник теперь принадлежит ему. Он – часть того, что растет в нас. Люди на другой стороне не знают, кем мы стали. Что мы делаем. И никогда не узнают. Спутник взял сигнал дрона, транслировал его. Накормил нас, а им ничего не оставил. Ни старика. Ни знака. Ничего. Они ничего не видят и не понимают.

Люси наблюдала, как голубая рябь расплывается по радужкам Ады. Ее голос стал еще ниже.

– Никто вам не поможет. Вам осталось только бежать. Берите бомбу. Найдите выход. Если вы этого не сделаете, мы вас найдем. – Ада улыбнулась, ее голова дернулась. – Мы сами освободим реку.

Ада подняла правую руку, борясь с дрожью, и ударила сжатым кулаком в заднюю часть шеи. Ее голос вернулся к норме. Она начала умолять.

– Не впускай его обратно, хорошо? Оно приближается. Я чувствую. Они приближаются. Пожалуйста. – Она подползла ближе. Люси почувствовала, как напряглось тело Брюэра. Лицо Ады застыло ужасной, натянутой, словно рубцовая ткань, маской улыбки и агонии. Она закричала: – Ты обещал. Не впускай их. Я должна умереть собой. Пожалуйста, просто убей меня, черт возьми…

Брюэр поднял пистолет и нажал на спусковой крючок. Лицо Ады обмякло, пуля пронесла зубы до мозга и вместе с ними врезалась в заднюю часть черепа, отчего голова Ады откинулась назад.

Люси представила, как кости и разорванный мозг сжимаются и набухают вокруг усиков Оракула. Она знала, что произойдет дальше – Оракул будет визжать и извиваться, пытаясь освободиться от мертвых обломков своего хозяина.

Чтобы снова родиться.

Она подумала о Марисоль, Аде и даже о Крисе; о том, как они боролись с устройством, даже когда то их подчинило и захватило их тела.

Она подумала о своей жажде насилия и неконтролируемом разрушительном импульсе новой Люси, которая родилась в кошмарном мире Оракула.

Она думала о новом мире, где никто никогда не почувствует того, что она чувствовала в объятиях Брюэра, где есть только человеческие животные, лишенные какой бы то ни было доброты, культивируемые только за умение страдать от прихотей чего-то жестокого, недоступного пониманию.

Люси приняла решение.

Она видела удивление в глазах Брюэра, когда повернулась и пылко поцеловала его, снова положив руки ему на лицо, и воспоминание о первом разе в пещерах прокатилось волной по телу. Она знала, что это чувство не продлится, быстро исчезнет, потому она оттолкнулась и встала, оставив его с пистолетом в одной руке и детонатором – в другой.

– Люси?

– Нужно доставить сообщение. Они должны знать, что их ждет. Я буду бороться, как Марисоль. Я собираюсь найти выход.

Брюэр начал вставать, не отпуская детонатор.

– Нет, – сказала Люси. – Ты должен остаться на месте. Держись плана. Мы должны заставить их действовать, иначе ничего хорошего больше никогда не будет. Я покажу им сообщение. Я покажу им тебя и бомбу.

– А если не получится? Что, если ты там исчезнешь? Что, если набросишься на меня или попытаешься спровоцировать взрыв?

– Тогда ты нас спасешь. – Она указала на пистолет.

Осталась одна пуля. Даже если его могут схватить и заразить, ему придется рискнуть.

Больше хороших вариантов нет.

– Твою мать, Люси.

– Ада была не совсем Адой. Они уже в пути.

Она представила дрожащих, рычащих детей Тернер Фоллс, ползающих по пещерам со скользкими от прикосновения к яйцам их нового бога руками. Сейчас они карабкаются вверх по лестницам. Она представила, как они набрасываются на нее и Брюэра – яростный взгляд голубых глаз, гудящие от предвкушения шеи.

Они переломают нам кости, придавят нас самодельной бомбой, просто чтобы посмотреть, что будет с плотью, когда шурупы и шрапнель разорвут то, что от нас осталось.

Нет.

Времени не осталось.

Найди выход.

Она подошла к трупу Ады, перевернула ее на спину. Нож быстро расправился с мягкой гноящейся тканью вокруг Оракула.