Цирк семьи Пайло

Уинстон смотрел, как дверь вибрирует на петлях, потом откинулся на подушку и глубоко задумался. В одном Джейми оказался прав – Джей-Джей менялся. Он становился агрессивнее и решительнее. Уинстон догадывался о том, что скорее всего случилось прошлым вечером: Джейми понимал, что все может рухнуть, если Джей-Джей всерьез решится на грязную игру. Должно быть, он воспользовался порошком, чтобы стереть из памяти все события вчерашнего дня… Хорошее решение, хотя Уинстон и удивился, что подобная просьба сработала. В первую очередь, это было чертовски рискованно, ну и сам факт того, что просьба сработала, означал лишь то, что «демонические твари», как их называл Фишбой, теперь не обращали особого внимания на их действия. Случались времена, когда их гнетущее присутствие, ощутимое, но неуловимое, было очень реальным и вездесущим. Воспоминания о тех временах частенько удерживали Уинстона от употребления порошка просто на случай того, если у «высшего начальства» вдруг появится причина им заинтересоваться, просто на случай, если они решат присмотреться к нему поближе.

И еще Уинстон осознал нечто новое: он боялся Джей-Джея. Он этого не показывал – если Джей-Джей об этом прознает, ему конец, но, так или иначе, Уинстон был жутко напуган.

И еще одна страшная мысль пришла в голову: а что произойдет, если Джей-Джей раздобудет порошок и сам начнет загадывать желания?

Вот от этой мысли Уинстону стало совсем дурно, и он проклинал себя за мягкотелость, что поддался и взял Джейми под свое крыло. Жизнь в цирке была нелегка и без опасных врагов под одной с тобой крышей. Его взгляд упал на дверь с хилой цепочкой, и он задумался, хватит ли у него времени, чтобы проснуться и чем-то вооружиться, если вдруг ночью кто-нибудь попытается высадить дверь.

* * *

В гостиной Джей-Джей закатывал истерику, круша все подряд и потрясая в воздухе кулаками. Он вспомнил припадок Гонко, когда тот перекорежил там всю мебель, но, как бы Джей-Джей ни пыжился, до этого ему было далеко. Наконец, Гонко услышал грохот и вышел.

– Что новенького, Джей-Джей? – спросил он.

– Да ничего, – Джей-Джей по привычке включил тон «мистер-не-бейте-меня».

– Вожжа под хвост попала? У меня есть кое-что, что тебя развеселит. Хочешь посмотреть, что мы раздобыли Курту в подарок?

Джей-Джею очень хотелось. Он пошел за Гонко в одну из кладовок. Несколько ящиков выдвинули в коридор, чтобы высвободить место для лежавшего на полу мешка для трупа. Бугристый мешок дернулся. Джей-Джей легонько пнул его. Оттуда раздался негромкий стон. Гонко наклонился и расстегнул молнию – звук, словно металлом по стеклу. Внутри в полуобморочном состоянии лежал мужчина лет пятидесяти, лысоватый, с двойным подбородком и обвислыми щеками. На нем была черная сутана с белым воротничком.

– Вы раздобыли для него священника? – изумился Джей-Джей.

– Ну да.

– Да он просто упадет от радости!

– Хорошо бы. Поймать его было легко, но вот заставить его одеться перед тем, как мы его взяли, – это было что-то.

Священник приоткрыл глаза и зажмурился от внезапного яркого света. Он непонимающе просипел:

– Что случилось? Где мы?

– Спокойной ночи, святой отец, – ответил Гонко и снова застегнул мешок.

Священник застонал и слабо задергался, прежде чем снова застыть в неподвижности.

– Великолепный подарок! – воскликнул Джей-Джей.

Гонко подмигнул ему и захлопнул дверь кладовки.

– Только никому, Джей-Джей. Не хочу, чтобы другие циркачи хоть о чем-то догадались.

Джей-Джей вернулся к себе в комнату в слегка улучшившемся настроении. Долгое и приятное подглядывание за другими залечит его раны.

* * *

Казалось, в цирке все идет своим чередом. Джей-Джей навел шар на шатер акробатов и увидел Рэндольфа, уговаривавшего остальных пойти прогуляться. И тут, к его огромному удивлению, в их шатер прокрался Уинстон.

– Ого-го, что бы это значило? – пробормотал Джей-Джей.

В руках Уинстон держал чемоданчик. Он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не видит, и направился вглубь шатра, где акробаты хранили свой реквизит. Батут, который одалживал Джей-Джей, был привален к стене. Уинстон поставил его на ножки и вытащил из заднего кармана нож. Он проделал в батуте длинный разрез. Покончив с этим, он двинулся к канату, висевшему одной большой связкой на вбитом в стену крюке. Он снял его, бросил на пол и вытащил из чемоданчика банку с прозрачной жидкостью, хорошенько смочил ею канат. Потом зажег спичку, бросил вниз, и вскоре по канату зазмеилось пламя. На вешалках висели запасные трико, Уинстон снял их и положил в огонь.