Цирк семьи Пайло

Курт внимательно его выслушал, хотя Мугабо не смог ничего толком сказать. Под взглядом Курта он превращался в трясущегося слабака.

– Не могу дьелать фокуз з крольиком, – запинаясь, пробормотал он. – Можно фокуз з огнем?

– Ах, Мугабо, – как всегда, добродушно ответил Курт, – мы с тобой уже это обсуждали, верно ведь? Твое представление не надо менять. Ты делаешь просто прекрасные фокусы. Если мы позволим тебе глотать огонь, ты перепугаешь публику. Это будет гораздо более впечатляюще, да. Но нужно лишь намекать на твою великую мощь. Самую малость.

– Мои фокузы это… – Мугабо сплюнул. Вот и все, на что он мог решиться в спорах с мистером Пайло.

– Нет, ты слишком строг к себе, – ответил Курт с застывшей на рыбьих губах улыбкой. – Слишком строг. И это опасно. Есть причина, по которой мы настаиваем на твоем фокусе с кроликом. Ты должен располагать к себе публику и радовать ее чудесами и восторгами. Тебе нельзя пугать их пиротехникой.

Мугабо отчаянно хотелось протестовать, но Курт уже вставал из-за письменного стола и приближался к нему. Мугабо попытался расправить плечи, не отводить взгляда, но все безуспешно. Курт сунул ему в рот что-то маленькое и белое, которое захрустело, когда тот прожевал и проглотил.

– Ммм… Что же до кроликов… прекрасные челюсти… ммм… Чудесные. Так, о чем это мы? – глаза его затуманились. – Ах, да. Вот что я тебе скажу, Мугабо. Как тебе идейка устроить закрытое представление для работников цирка? Вот там ты сможешь показывать фокусы, какие захочешь. Что скажешь, а?

Мугабо эта «идейка» представлялась отвратительной – он ненавидел почти всех в цирке и не испытывал ни малейшего желания выставлять себя им на потеху и выступать под их смешки и улюлюканье. Но над ним возвышался Курт…

– Очень неплохо, – прошептал он, в очередной раз потерпев поражение.

– Вот и замечательно! – воскликнул Курт, хлопая его по спине своей гигантской лапищей. – Я поставлю его в расписание через неделю. А теперь отправляйся репетировать. Скоро день представления, и ты должен вытащить кролика из шляпы. Да вытащить так, словно в последний раз. Очаровательного маленького кролика, Мугабо. Вот молодчина. Ступай, и да благословит тебя Господь.

По пути домой ярость Мугабо росла с каждым шагом. Вскоре она ослепит его, и он сможет видеть лишь добела раскаленную пелену перед глазами. «Он считает себя самым главным», – горько думал Мугабо. Загвоздка состояла в том, что он же прав – Курт и был самым главным.

Когда маг вернулся домой, руки у него тряслись. За сценой располагалась небольшая лаборатория, где он в свободное время изготовлял всякие снадобья и лекарства. Его глубоко огорчало, что к нему никто хотя бы иногда не заходил попросить какого-нибудь зелья, а они у него имелись от всех болезней – по крайней мере, он так полагал. Сейчас он чувствовал, что надо что-нибудь принять, чтобы успокоить нервы и пережить день не взорвавшись. Лиловая пузырящаяся смесь придется в самый раз – если это не от нервов, то он понятия не имел, от чего тогда.

Он угрюмо нахмурился, проходя мимо пустых пластиковых стульев и глядя на них, но застыл как вкопанный, когда вышел к сцене. На полу кто-то написал белой краской: «Считаешь себя УСПЕШНЫМ фокусником? Фокусничай с кроликом, урод».

Бормоча что-то неясное себе под нос, Мугабо рухнул на колени, вновь и вновь перечитывая надпись. У него вырвался хриплый вскрик. Вот и доказательство, начертанное огромными буквами: весь мир против него, усмехается у него за спиной. Единственное, чего он не мог понять: вандал обозвал его уродом за то, что он исполнял фокус с кроликом, или же за то, что исполнял его не очень хорошо?

Хотя это уже не имело значения. Он вытянул руку над буквами и с тем же хриплым вскриком плеснул на надпись огнем, его ладонь служила как бы жерлом, извергала оранжевое пламя. Слова потемнели, задымились, и вскоре на полу образовалось размытое выжженное пятно. Огромным усилием воли он взял себя в руки до того, как спалил всю сцену. Он схватил один из мешков, которые всегда держал под рукой, и загасил пламя.

Прошло еще немного времени, прежде чем Мугабо отправился за кулисы и обнаружил в лаборатории полный разгром: склянки перебиты, зелья расплесканы, а записи с формулами изорваны на мелкие кусочки. На стенах красовалась все та же надпись: «Считаешь себя УСПЕШНЫМ фокусником?» А рядом еще одна: «Даже будущее предсказать не можешь, урод».

* * *

Лежа в ванне, Шелис совершенно ясно сознавала, что за ней наблюдают с помощью украденного хрустального шара. Как и Курт, она могла ощущать его присутствие, словно нависающую сверху холодную тень.

Она по-прежнему терпеливо ждала, пока вор проколется. Братья Пайло, похоже, не понимали, какой редкой и драгоценной вещью является шар: и Курт, и Джордж напрочь игнорировали ее просьбы о помощи. Возможно, очередное нападение таинственных разрушителей заставит многоуважаемых братьев Пайло предпринять какие-то действия. Наверное, ей самой нужно организовать такое нападение.