Цирковой поезд

Сидя за столом с другими детьми, Лена наслаждалась происходящим, хотя во всем мире вокруг них обстановка была неспокойной. Впервые за всю жизнь она почувствовала себя частью чего-то большого, будто ее наконец пригласили в закрытый клуб.

Вечеринка продолжалась до самой ночи, и ближе к двум часам Хорас поднялся на сцену с бокалом в руке. Сегодняшнее представление имело ошеломительный успех. Семья Рокфордов заверила его, что поддержит цирк на плаву в этом году и поможет ему материально. Еще несколько богатых семей сделали такие же заявления, и предложения о материальной помощи все продолжали поступать.

– В такие темные времена многие спрашивают, как же нам удается заниматься тем, чем мы занимаемся. Зачем вообще гнаться за роскошью и излишествами, если было бы логичнее экономить? – Хорас взял драматическую паузу. – Но я скажу вам так! «Мир чудес» сейчас нужен больше, чем когда-либо, ведь в творящийся вокруг хаос мы приносим спокойствие и гармонию, даем уверенность, а в темноту несем свет. – В этот момент вспыхнули направленные на Хораса прожекторы. Зрители зааплодировали, а Хорас в свою очередь поднял свой бокал и под одобрительные возгласы продолжил: – Тост за всех вас! И за то, чем станет «Мир чудес»!

Двумя днями позднее началась битва за Британию.

Глава четырнадцатая

В августе Тео, Александр и Лена вернулись в Салоники на ежегодный отдых. Дети проводили последние летние деньки на Кипре, играя в тени деревьев и набивая свои животы мороженым до отвала. Александр продолжал учиться у Тео, осваивая все больше трюков, а Лена лечилась. Доктор Уилсон показал Тео и Александру, как правильно греть и оборачивать вокруг ее ног шерстяные тряпки, и они по очереди делали эту процедуру, сменяясь через день. Прогресс был ошеломительным!

Перед их отъездом в Лондон случилось еще одно значимое событие. Иоаннис Метаксас, премьер-министр Греции, пошел против Бенито Муссолини, итальянского премьера, что вылилось в войну между Грецией и Италией. Тео сидел на кухне и слушал мрачный голос ведущего радиостанции BBC, который рассказывал о произошедшем. Иллюзионист разрывался. Останься они здесь, придется искать, на что содержать дочь и Александра, а если они вернутся в цирк, то подвергнут свою жизнь еще большей опасности. Телеграммы от Хораса были пропитаны бесконечным позитивом: ему казалось, что именно в это время континент распахнет для них объятия. Тео даже рассматривал возможность местной подработки, да только куда ни пойди, везде придется перебиваться от получки до получки, не важно, станет ли он плотником или разнорабочим. Европейская экономика в тот момент была далека от процветания. Как бы абсурдно это ни звучало, но продолжать показывать людям сказку показалось ему самым оптимальным решением. С тяжестью на сердце он выключил радио.

Прибыв на станцию Виктория, Тео узнал, что ждали их вовсе не в Лондоне, а в арендуемом доме в Эпсоме. Только добравшись до места, они начали понимать, насколько все изменилось: семь артистов так и не вернулись с каникул. Трое бежали в Португалию, объявившую нейтралитет. Двое просто хотели провести это время поближе к семье. А пара юношей-акробатов взялись за оружие и пошли защищать свои страны.

Лондон стал местом боевых действий, как объяснил им вечером Хорас на общем собрании, но как всегда, он призвал всех оставаться спокойными. Вот только нельзя было уйти от реальности. Тео пришел в ужас, увидев в небе недалеко от дома, где их поселили, заградительный аэростат. Ночами Лена и Александр не могли сомкнуть глаз из-за грохота воздушных боев: силы ВВС Британии схлестнулись с люфтваффе. Атаки становились лишь чаще, а стрекот пулеметных орудий стал для ребят таким же обыденным, как и щебетание птиц.

* * *

С новым туром начался и новый учебный год. На второй день путешествия Клара села напротив Лены с обеспокоенным лицом.

– Я сделала что-то не так? – напряглась Лена и глянула на стопку тетрадей с домашним заданием, которые она сделала за время каникул и вчера сдала гувернантке.

– Я, вероятно, рискую лишиться работы, но все же скажу тебе кое-что.

– Скажете что?

– Летом я повстречала мужчину, и спустя пять минут нашего знакомства он сообщил мне, что я хрупкая, как бутыль с прокисшим молоком, старая, кислая и больше никому не нужна.

– Кажется, он был не очень любезен с вами, – нахмурилась Лена.

– Именно, – кивнула Клара. – И именно этот джентльмен, как считает мама, подходил мне. И именно это натолкнуло меня на мысль о том, что мир совершенно не умеет ценить блеск женского ума. – Клара оглядела Лену. – У тебя светлый ум, Лена. Ты умнее, чем была я в твоем возрасте. Бог мне судья, но это настоящий дар за то, что тебе все детство пришлось томиться в этой библиотеке. У тебя большие способности, и было бы большим расточительством не использовать их. – Клара достала из-под стола стопку новых учебников. – Эти каникулы подарили мне больше свободного времени, чем нужно, а потому я решила помочь тебе в подготовке ко вступительным экзаменам в Сент-Айвс.

Лена моргнула:

– Что?