Цитадель души моей

поэтому затруднений у нас такая их тактика не вызывает. Тогда мы их выкуриваем – как

лис из норы. Наломали хвороста в ближайших кустах, нарвали травы свежей, четыре

человека с рогатинами поверх норы наизготовку встали, а двое с костра дым в нору гонят.

Дым вверх идёт только пока горячий, стоит ему остыть – он тяжелей воздуха становится и

вниз стекать начинает. Так что рано или поздно вся нора дымом заполняется и гиттоны в

ней сидеть уже не могут.

Ну вот – выскочил. С хриплым ревом, головой трясёт, лапами от слезящихся глаз

дым отгоняет. Двое с рогатинами его тут же «в клещи» взяли, чтобы он обратно нырнуть

не смог, двое у норы остались – следующего поджидают, а все остальные – арбалеты в

мечущуюся по поляне бочкообразную тушу разрядили. Гиттон этого как будто даже не

заметил – любая другая живая тварь в такой ситуации хоть как-то да отреагирует – пусть

даже и не начнёт с визгом кататься по земле, но хотя бы вскрикнет или вздрогнет. Но

только не гиттон – боли они, такое впечатление, вообще не чувствуют. Серьезное ранение

им нанести еще постараться надо – все жизненно важные органы надёжно слоями мышц и

вязкого, плотного жира защищены, кожа у гиттона – толще и прочнее, чем у любой другой

бестии, и шерсть у них такая грубая, что больше на проволоку кольчужную похожа, чем на

шерсть. Да и всего этого им еще мало – любят гиттоны в глиняной жиже, с песком

смешанной, поваляться, а потом эта глина засыхает у них на шерсти плотной коркой,

которая, хоть местами и трескается, всё равно защищает получше иной брони. Еще и меч

об этот «доспех» моментально тупится: ударил гиттона раз пять-семь – и хоть садись в

сторонке, да точильный камень доставай. Поэтому мечи против них мы почти и не

используем – только рогатины да арбалеты. Рогатинами их сдерживаем, не давая чересчур

метаться, а болтами арбалетными утыкиваем так, что гиттон потихоньку на ежа

чудовищного похож становится. Сдерживать их, понятное дело, много труднее, чем,

поодаль стоя, арбалет разряжать, поэтому бойцы каждые семь-десять минут сменяются. К

концу драки обычно полянка перед норой вся кровью залита и в грязь ногами размешана;

каждый из бойцов уже успел раза три с рогатиной постоять и раз десять,

поскользнувшись, в грязи поваляться. А потом – короткий отдых – и следующая нора.

Каторга.

Хотя мне ли жаловаться – в болотах Новиомагуса и сил у меня много больше ушло

и грязи я там вдесятеро, пожалуй, наелся, если с чисткой гиттоньего гнезда сравнивать. Но

вот как раз, про волков Новиомагуса вспомнив, начал я понимать, чем же мне гиттоны так

не нравятся – по мне, так уж пусть враг будет хоть втрое сильнее и вдвое быстрее, но не

настолько живуч. Удручает это – когда бьешь ты его, бьешь – а ему как бы и без разницы,

что его крови уже ручеёк по склону холма бежит. Потому и сейчас – остальные все уже

три залпа из арбалетов сделали, а я еще ни разу не выстрелил – всё выцеливаю, жду

момента подходящего. Голова у гиттона маленькая, череп прочный, плоский и округлый –

не пробивает её болт, соскальзывает. Кроме того, гиттон всё время как-то покачивается,

головой из стороны в сторону и вверх-вниз дергает. Многие уверены, что это он

специально, чтобы попасть в него труднее было, но я так не думаю. Видел я пару раз

росомаху атакующую – она точно так же себя ведёт. Но прицеливание это затрудняет, да.

Наконец, поймал я момент. Потянул крючок, тетиву спуская – попал. Как и целился

– в глаз. К сожалению, не под тем углом, чтобы болт в мозг прошёл, но всё равно неплохо

получилось – проняло-таки его моё попадание. Дернулся гиттон, мотнул головой,

равновесие потерял – поскользнулся на мокрой от крови траве и вперёд завалился. А тут и

Гром, перед ним с рогатиной стоявший, не сплоховал – поднырнул под гиттона

падающего, острие рогатины в грудь ему воткнул, а древко в землю упёр и сам сверху

навалился, чтобы древко не соскользнуло. Ну, гиттон всем своим весом на рогатину и

наделся – до самых рогов лезвие в тело вошло. Всхрапнул он задушенно, лапой Грома в

сторону отбросил, заодно древко сломав. Выпрямился; постоял с полминуты, тяжело

дыша и кровавой слюной из приоткрытой пасти истекая, потом сделал пару шагов

неуверенных, споткнулся, рухнул набок, вздохнул устало и замер. Готов.

Быстро мы его, однако – и десяти минут не прошло. А больше из норы никто и не

появился. Один, видимо, тут гиттон и обитал. Ну, болты мы из него повыдергали,

рогатину вынули, новым древком оснастили и пошли потихоньку к следующей норе. Над

теми двумя, что всю драку над норой с рогатинами простояли, второго гиттона поджидая,

остальные егеря подшучивают беззлобно; те так же беззлобно огрызаются. Норы еще есть

– успеют поработать.

* * *

Хорошо мы это гнездо зачистили – быстро и без потерь совсем, если два ребра