Цитадель души моей

Грома, в первой драке сломанные, в счёт не брать. Ну, так и не было там причин

задерживаться – маленькое гнездо и молодое – разве что с теми бестиями, которых мы

живьем взяли, пришлось повозиться немного. Но тут уж ничего удивительного – живьем

любую бестию взять – задача та еще. Хотя с гиттонами все ж попроще – вот на верга сеть

накинуть я и за тысячу драхм не возмусь. Я ж не дурак – по своей воле без меча в руках

перед вергом оказаться. А с гиттонами – так ничего особенного. Двое его рогатинами

удерживают, как обычно, а человека четыре вокруг полумесяцем сеть тяжелую

растягивают. Потом те, с рогатинами, пытаются гиттона в неё загнать. А те четверо, в свою

очередь, сеть пытаются на него же и накинуть. Вот только это всё на словах быстро и

просто выглядит. А на деле – часа два, а то и больше возни изматывающей. Раз двадцать

сеть вокруг него раскладываешь, а он из кольца вырывается. Раз пять сеть на него

накидываешь, а он, ловцов по сторонам раскидав, из-под неё выскальзывает. Изматывает,

конечно. Аж до отупления. Ну и опаснее оно намного – живьем бестию брать, нежели

просто убить. Чаще всего тогда егеря под лапу гиттонью и попадают. Но на этот раз

обошлось, хотя мы одного даже лишнего скрутили. Это тоже я предложил – одного егеря

мы оставили двух связанных гиттонов стеречь, а сами отвезли третьего в Лютецию,

забрали у Аппия шестьсот драхм обещанных, да тут же на двести из них и наняли повозку

большую, парой шайр-горсов12 запряженную – оставшихся бестий до дому довезти. Егеря

мои – когда мы уже, вместе с повозкой, в сторону Бурдигала тронулись – повеселели, всю

дорогу кучковались в стороне от меня и шушукались. А под самый конец Овод ко мне

подъехал и предложил к их компании заместо Малыша присоединиться – раз у меня так

хорошо с гиттонами ладить получается, так что бы мне только ими и не заниматься?

- Я подумаю, - усмехнулся я, хотя думать ни о чём и не собирался. Не нравятся мне

гиттоны, и чистки их – тоже не нравятся. Дело оно, конечно, прибыльное, но не денег же

ради я тут жизнью рискую. Не только ради них, точнее. Ну, как-то хочется в это верить.

Сдав гиттонов и поделив выручку, в самом радушном настроении заехали в лагерь.

Зашли в казарму и как-то сразу я своих бойцов из виду потерял – вроде те же егеря, но всё

же разного мы сорта люди и круг общения у нас тоже очень разный. Разница только в том,

что я это понимаю, а они – не очень. А то бы не предлагали мне с ними постоянный

«гиттоний» сквад образовать. Так-то у нас, как я уже говорил, постоянных подразделений

нет. Но ничего удивительного, что те, у кого с какими бестиями опыт большой – тех

обычно и чистят. Оно и эффективней и безопасней. Поэтому некие неофициальные

группы внутри кохорс сами собой образуются. Капитан этому процессу нимало не

препятствует, и изъяви мы все водинндцатером желание преимущественно гиттонами

заниматься – согласился бы, скорее всего. Вот только нет у меня такого желания, и не

только потому, что я гиттонов не люблю.

И тут я Феларгира заметил. Точнее, заметил я его раньше, но узнал не сразу –

показалось сначала, что каким-то дурным ветром к нам очередную важную птицу из

сената занесло – бывает иногда. А потом присмотрелся и брови от удивления у меня сами

на лоб полезли – да это ж Феларгир! Вот только надутый втрое больше прежнего,

подбородок выше носа, а грудь – такое впечатление – шага на два впереди него самого

12 Порода лошадей

идёт. Увидел меня, кивнул одними веками покровительственно и дальше прошёл – ни дать,

ни взять, сенатор, парад принимающий. Я с трудом удержался от желания догнать и

отвесить подзатыльник; поймал насмешливо-понимающий взгляд Луция по кличке

«Ясень»и поинтересовался:

- Чего это с ним?

- А, - Луций усмехнулся, - на крайней чистке он урса убил, вот и воображает.

- Урса?! На чистке?

Как выяснилось, пока мы ездили в Ганнек на гиттонов, полусотня егерей в Сир

отправилась – надоевшую всем семейку урсов зачистить. Ну, загнали там эту семью в

лесок, обложили его, и Феларгира, в числе прочих, не слишком опытных егерей –

отправили загонщиком. Облаву, то есть, устроили. Уловка древняя, еще на зверье

неразумном испытанная, но работающая – даже против куда более умных бестий. Разве

что чуточку модифицированная – загонщики в тазы молотками не бьют и дурными

голосами не орут, а просто идут, не скрываясь через лес, переговариваются, оружием без

нужды сверкают. А егеря поопытнее, тем временем, сидят по оврагам, руслам да

распадкам – там, где спугнутые бестии, скорее всего, удирать будут.

Вот только на этот раз несколько урсов на загонщиков выскочило. К счастью,

немного их было, поэтому прорваться им не удалось – но порвали многих. А Феларгир не