Цитадель в огне

– Подкопилось, – буркнул Виллейн. – Хотел себе на старость оставить.

– С нами не доживешь, – успокоил Лотер, – так что какие запасы? Трать все!

Тарнат спросил деловито:

– Золотые монеты есть? Можешь сразу отдать мне. Хотя и серебро тоже возьму. Вам золото счастья не прибавит, а мне еще как, так что можете все отдать, принимаю, чтобы помочь вам…

– А где мешок? – спросил Виллейн. – Без мешка не отдам, а в карманы все не поместится.

– Сейчас сбегаю, – сказал Тарнат живо.

– Вход завален, – напомнил Страг, глядя, как одна из амазонок считает стрелы. – Сражайтесь, морды!.. Тарнат, побереги камни, бросай только в толпу. Так хоть в кого-то попадешь, криворукий.

– Но не криворотый, – буркнул Тарнат. – Мимо рта не пронесу, как ты, что ложкой в ухо…

Теонард поднялся наверх башни, поддерживая под руку запыхавшуюся ихтионку. Красные глаза морской девы выпучились, мокрые волосы облепили голову, и она стала похожа на яйцо, только большое и глазастое. Ихтионка старается выглядеть воинственно, но с ее нежным личиком это непросто.

Каонэль оглянулась на нее и вскрикнула расстроенно:

– Селина!.. Ты чего? Разве твой трезубец не бьет из воды?

– К бассейну не подходят, – пожаловалась ихтионка.

– Мерзавцы, – посочувствовал Тарнат. – Нет уважения к женщине… Ты точно женщина?

Каонэль обняла ихтионку и поставила ее по другую от себя сторону, подальше от Тарната.

– Тут высоко, не высовывайся за край! – проговорила она заботливо.

Теонард молча пристроил арбалет на каменном бортике и принялся стрелять прицельно, выбирая самых, на его взгляд, опасных и умелых воинов.

Страг и Брестида стреляли не так красиво и точно, но тяжелые стрелы, попадая в толпу, всегда кого-то если и не убивали, то серьезно ранили. Тарнат, сам любуясь своими могучими мышцами, швырял тяжелые булыжники, хвастливо стараясь забросить их туда, где больше всего противников.

Солнечный диск плавно перешел на другую сторону неба и плывет по едва заметной дуге вниз, но кочевники словно не замечают течения времени – надвигаются, как морские волны во время прилива.

Керкегор, тахаш и банши с того момента, как поднялись на крышу башни, никак себя не проявили, держась в сторонке и даже не принимая участия в обороне.

Теонард поглядывал в их сторону косо, но, умудренный жизнью, напоминал себе, что даже люди разные, а чего ждать от этих диковинных существ, вообще непонятно. Если выживем, будет время разбираться, а сейчас нужно сосредоточиться на защите башни тем, кто может и берется ее защищать.

Аэлло, Эвриала и Мелисс держатся вместе, негромко переговариваются, у них из-за наличия крыльев тактика схожа, хотя лучшая летунья, конечно, горгулья, а хуже всех носится по воздуху Эвриала, к ней вообще неприменимо слово «носится». Аэлло да, носится, носится стремительно, но выдыхается быстро, и только Мелисс может парить в воздухе сутками, высматривая добычу. Причем ночью видит даже лучше, чем днем.

Внизу перед башней площадь покрылась трупами, но все новые всадники влетали на большой скорости на место бойни. Одни начинали пускать стрелы вверх, стараясь попасть в прячущихся за каменным барьером защитников, другие бросались ко входу, но вскоре откатывались, обнаружив, что там перекрыто тяжелыми глыбами.

– Настырные, – процедил сквозь стиснутые зубы Страг.

– В этом сила людей, – буркнул Виллейн.

– В настырности?

– Не считаются с потерями, – пояснил Виллейн. – У них в счет идут только достижения. А сколько до этого было провалов, забывают.

– Дураки, – сказал Тарнат зло. – Или безумцы. Далеко им до гномов.

– Да, – согласился Виллейн. – Но безумцы либо проигрывают по-крупному, либо добиваются чего-то важного… А кто не рискует, тот не проигрывает, но и не выигрывает.

Страг вытащил из кармана монетку, зачем-то переложил ее в другой и сказал зло:

– Мы сделаем все, чтобы эти сволочи проиграли! Я все жду, когда появится наш каменный тролль…

– Еще спит? – поинтересовался гном.

Мелкинд поднял подбородок и окинул собравшихся на башне таким взглядом, словно уже в одиночку победил кочевников и восседает в главном зале Цитадели.

– Гнур пинает изо всех гоблинских сил, – сказал он.

– Я слышал, могут спать годами…

– Даже сотнями, – подтвердил Виллейн, – если не беспокоить.

– Если меня разбудить, – сказал Тарнат тревожно, – я страшен во гневе… Надеюсь, тролль поверит, что разбудили кочевники?

Страг вытащил из груды камней небольшой, но, судя по надувшимся венам, тяжелый камень и проговорил:

– Он доверчив. Таких даже неловко дурить и обманывать.

Тарнат, рассматривая заваленную трупами площадь внизу, сказал с отвращением:

– Ну кто так воюет, кто так воюет?.. Дураки, только зря народ губят… переметнуться на их сторону, что ли?.. Я бы их сразу научил, как эту башню взять, а всю Цитадель вообще стереть с лица земли.

Лотер сказал очень серьезным тоном:

– Там и баб больше. Так что давай, Тарнат, решайся…

– Правда, бабы корявые, – уточнил Вил– лейн, со странной улыбкой, – но податливые. А здесь хоть и красивые, но почему-то гномов не обожают.