Цитатник бегемота

Иван очнулся. Отбросив чью-то скользкую конечность, он распахнул сумку, высоко подняв ее над головой. Наседавшие на него твари отшатнулись. И тогда ударило. Словно зажглось огромное зловещее красное солнце, озарив все вокруг мрачным светом и распустив повсюду свои лучи – тоненькие острые нити, каждая из которых стремилась к горлу каждой из обступивших Ивана тварей. Вот одна ниточка коснулась чьего-то горла – и голова отлетела прочь, покатившись остальным под ноги. Еще голова слетела, еще и еще… Твари завизжали, попятились, пытаясь уклониться, куда-то спрятаться, убежать, но тщетно – безжалостные красные нити проходили повсюду… И тут Иван уловил какое-то угрожающее движение. Он повернулся и увидел, как на том месте, где недавно восседал князь-работодатель, появился гигантский ярко-желтый двухголовый толстенный змей, и тварюга эта, широко разинув обе черные безъязыкие пасти, ползет прямо на него, на Ивана. Тщетно красные лучи-нити обвивались вокруг чудовища – он их, казалось, вообще не замечал: полз и полз себе упорно дальше. Иван отшатнулся и опустил сумку, закрыв ее. Красное солнце погасло.

– Прыгай в зеркало! – заверещали тотчас из сумки.

– В какое?! – озираясь, заорал Иван.

– Осталось одно – прямо за змеем!..

Иван увидел, что действительно, самое большое зеркало, которое раньше висело за спиной у князя, уцелело. Ничего сейчас в этом зеркале не отражалось: только мутное переливчатое багровое марево, обрамленное позолоченным дубом. Змей был уже совсем близко, злобно пялился и разевал чудовищные свои глотки. Иван коротко разбежался и сделал отчаянный прыжок, пролетев над головами экс-феодала. Скорости разбега не хватило, но, оттолкнувшись от змеиной туши, Иван головой вперед влетел прямо в багровый туман.

Он открыл глаза, потом огляделся. Приподнявшись, посмотрел на себя, на свои руки, одежду. Тряхнул головой, отгоняя сонливость. Иван находился снова в каком-то большом помещении: почему-то мелькнула мысль, что это храм. Все кругом было из светло-серого грубого камня: стены, пол, колонны, круглый стол, сиденья с подлокотниками и высокими спинками вокруг стола, на одном из которых сам Иван и находился, – все было каменным. Он пошевелился и еще раз оглядел себя.

Одежда представляла собой черную хламиду непонятного покроя: как Иван ни искал, ни меча, ни сумки с могучими языками (правы были классики, мельком подумал Иван, иногда пистолеты – это сущие пустяки) рядом не оказалось. Зал был пуст: ни человека, ни звука, ни шороха. Впрочем, не совсем так: где-то со спокойствием метронома капала вода. Иван устроился поудобнее. Последнее, что он помнил, было падение в багровое никуда, падение, как ему показалось, долгое, очень долгое и бессмысленное. Собственно, скоро он перестал это падение ощущать: просто повис в пустоте, и все. Только обломки миров и воспоминаний о них и о тех, кто их когда-то населял, проносились мимо, не задевая тела и не трогая души.

Он падал так долго, что устал: утомление вошло в его сущность, наполнило тоскою и ощущением заброшенности, столь незнакомым, непривычным и непонятным, что тут, видимо, он и очнулся. Кто-то услужливо предложил ему этот зал и это каменное кресло; кто-то словно бы в насмешку обрядил его в эти тряпки… хотя переодевание, происходящее нечувствительно, стало вполне своеобычным делом. По крайней мере в этих палестинах. Иван услышал легкий шорох и поднял голову. За столом невесть откуда появился человек в такой же, как и у Ивана, черной одежде. Что-то знакомое почудилось в лице человека, в движениях, которые он совершал, устраиваясь поудобнее, в его мимике…

О! – подумал Иван, да ведь это же я сам – собственной персоной.

Он не удивился и с любопытством посмотрел на двойника: все-таки не каждый день видишь себя со стороны во всей красе – не в зеркале, когда можно принять для собственного успокоения на пару минут вид гордый, значительный, а подчас даже и умный, но вот именно так – подглядев нечаянно неловкость позы, тупой взгляд и глубокомысленное ковыряние в носу. Хотя сейчас двойник, конечно, в носу не ковырялся. Начинать разговор Иван не спешил: с какой стати? Двойник, по его мнению, выглядел, честно говоря, не очень; Иван считал, что вид у него гораздо более мужественный и независимый. Но что, в конце концов, поделать, вздохнул он про себя: неча, как известно, на зеркало пенять…

Пауза затягивалась. Иван номер два тоже пристально, с каким-то юмористическим выражением лица разглядывал свой прототип и тоже не собирался, судя по всему, первым начинать беседу. Иван слегка пошевелился, и тогда его двойник, кашлянув, произнес:

– С прибытием. Поздравляю: первый уровень ты прошел благополучно. Могло быть хуже.

– Какой первый уровень? – не понял Иван.

– Ну, как какой… Не компьютерной же игрушки. Тебе же говорили, что ты должен идти постепенно дальше, в сторону заката…

– Какого такого заката? – перебил его Иван. – Тут и солнца-то нету…

– Ну, это так я запад называю. Ты…

– Какой запад? – снова перебил его Иван. – Говорили, что куда-то вниз…

Двойник небрежно махнул рукой.

– Вниз, на Запад, – какая разница?