«Третий рейх – это не только операция германской финансово-промышленной верхушки при активном содействии англо-американских банкиров и промышленников, это ещё и общезападный эксперимент (на немецкой почве) создания брутального постмодернистского политикоэкономического порядка, в котором в интересах капиталистической верхушки ликвидировались все демократические достижения…, добытые средними и нижними слоями со времен Французской революции 1789–1799 гг. Речь шла о создании Железной Пяты
[44 – М.Д.] в досовременной (орденские структуры, неоязычество и т. п.) обертке, о ликвидации демократических институтов, в перспективе – гражданского общества и христианской церкви, но при сохранении капитализма. Речь также шла о создании механизма управления большими массами населения на основе контроля над их психосферой (посредством идеологической пропаганды, индустрии развлечений) и манипуляции поведением. Показательно, что американцы после 1945 г. вывезли из Германии не только физиков, но и несколько сотен психологов и психиатров, которые в 1950–1960-е годы «под зонтиком» ЦРУ трудились над разработкой субкультуры «рок, секс, наркотики» как средства контроля над американской, а позже – мировой молодежью, её психосферой. Третий рейх был ещё и экспериментом создания постмодерного капитализма, очищенного от любых демократических форм, а также от мешающего ему христианства» [94].Ценой страшных жертв и перенапряжения всех сил уничтожив нацистского монстра, советский народ лишил англосаксонские (причём в первую очередь именно британские) элиты этого страшного глобального орудия, тем самым создав ещё одну весомую причину их ненависти к себе и, разумеется, ещё более усилив эту ненависть.
Более того: в полной мере овладев созданной немецкими философами диалектикой, советские политические деятели первой, революционной волны смогли на практике применить её к общественному развитию, во многом освоив и революционную надстройку над диалектическим материализмом – созданный все теми же К. Марксом и Ф. Энгельсом исторический материализм, изучающий (если отбросить навязшие в зубах старшему поколению схоластику и начетничество) закономерности изменения самим обществом закономерностей своего же собственного развития.
Однако сил на освоение этой сложнейшей науки (в практических формах своего применения балансирующей уже за гранью искусства и потому требующей вдохновения и самоотречения, а не только одной лишь голой логики) и тем более на ее глубокую проработку в качественно новых условиях и самопознание в её рамках у изможденного борьбой за существование советского общества после войны уже попросту не было. Именно это обессиливание и стало фундаментальной, гносеологической причиной его исторического поражения (которое англосаксонский Запад нанес всё тем же либерализмом, эффективно используемым вот уже четвертый век в качестве сокрушительного психоисторического оружия против своих врагов – от королевской Франции XVIII века до коммунистического Китая XXI века; правда, как показывает практика Си Цзиньпина, в последнем случае неудачно).