Цок

Впрочем, полагаю, что извинений и объяснений вполне достаточно.

Пора продолжить рассказ, не правда ли?

Пожалуй. Итак…

* * *

Итак, Ферериус не без удовольствия развернул на Земле бурную деятельность по воплощению в жизнь грандиозного проекта. Он на свой страх и риск начал работать «с водой» ещё задолго до упомянутого выше Совета Ангелов, и к моменту одобрения в Высших Сферах тайное общество «Международный водный альянс» уже вовсю набирало обороты, а с ними и сторонников. И осуществляло некоторые перспективные задумки. Например, взялось за строительство Байкало-африканской водопроводной магистрали (один прожжённый журналюга, известный всем острослов, сократил название объекта до аббревиатуры «БАМ-2» и предложил известному же телеканалу открыть реалити-шоу с участием настоящих бетонщиков, сварщиков и прочих трубопрокладчиков). Ещё одно мероприятие альянса наделало вообще неслыханного шума. Началась принудительная очистка Невско-Балтийской акватории.

К началу мая, то есть, ко времени согласования Ферериусом с серафимами Совета своих добрых помыслов, «водяные», как их вслед за Кариной (но независимо от неё) нарекли в народе, добились определённых положительных (и, конечно же, отрицательных — куда без них?) результатов. Магистральный водопровод Байкал-Сахара строился сразу на сорока участках невиданными темпами — в день сдавалось по пятьдесят километров готовых линий, идущих не только от чудесного озера, но и от истоков великих сибирских рек — Амура, Лены, Енисея и Оби с Иртышом. С такой скоростью старт мелиорации великой африканской пустыни мог начаться через каких-то пару лет, и злые языки без устали твердили, что Сахару превратят в бескрайнее болото. Зато Сибирь в любой точке можно будет запросто срисовывать для фантиков конфет «Каракум».

Северная столица вообще закипела. То есть, забурлила. Вешними водами. И, заметьте, чистейшими.

Первыми почувствовали разницу вездесущие рыболовы. Все центральные каналы обошёл репортаж, в котором показали некоего рыбака-любителя Фирса Фереряйского, который, стоя по колено в воде Финского залива, позировал на фоне кронштадтского Чумного форта с трепыхающимся в руке только что выловленным налимом. Но этот факт оказался сущей ерундой по сравнению с тем, что ко Дню Победы загаженный до уровня приладожской топи канал Грибоедова, был торжественно открыт для питьевого пользования. Сам главный санитарный врач России на глазах у многочисленных собравшихся зачерпнул из него в прозрачный высокий бокал воды и с нескрываемым наслаждением осушил сию чашу до дна.

— Немного огурчиком отдаёт, — улыбнулся он и тут же пояснил в микрофон: — Это из-за корюшки. Но, уверяю вас, через месяц вы не ощутите вообще никакого привкуса. На здоровье!

Из грузовиков вынесли множество коробок с пластиковыми стаканами и, предварительно попросив не кидать использованную посуду под ноги и в канал, предложили отведать грибоедовской водицы любому желающему. Странно, но вода действительно оказалась очень чистой и вполне пригодной к употреблению — никто на следующий день не мучился животом, а некий накануне ещё гладкоголовый, что девичье колено, дядька похвалялся перед телекамерами пробивающимся из лысины пушком. Слух о чуде мгновенно разнёсся по всему миру. Петербург, и так не страдающий от нехватки туристов, наводнили толпы паломников, которые прямо с вокзалов и из аэропортов неслись к каналу Грибоедова и, на ходу стаскивая одежду, плюхались в прозрачную холодную ещё воду прямо с высоких набережных, одетых в гранит, давеча выскобленный до природной сути своей.

В то же самое время рыболовы, таскавшие раньше из Невы, с Фонтанки и Обводного всякую мелкую рыбёшку на корм кошкам, начали потихоньку вылавливать оттуда же изумительную радужную форель. А на пляже у Петропавловки, откуда ни возьмись, появился громадный двухсоткилограммовый сом, который чуть не утащил в омут раннего купальщика. Слава Богу, всё обошлось. Подоспели оперативные спасатели, вытягивавшие поблизости с помощью автолебёдки невод, полный расплодившейся в условиях заметно улучшившейся водной экологии корюшки.

* * *

Но радость Ферериуса казалась ему несовершенной. Увы.

Её, эту радость, омрачало «наличие и присутствие» некой Марии Гуляевой. Да, да. Как ни странно это прозвучит, но скромная художница, которая и сама-то интересовалась мало чем, кроме творчества, неожиданно для себя очутилась в эпицентре разворачивающейся драмы.

Вадим Терпилов и Карина Зацепина сами по себе не особо интересовали бывшего демона. Они были лишь ключиками, с помощью которых крылато-хвостатый прожектёр пытался открыть ту самую дверь, за которой начинался путь в мечту.