ЦРУ и контроль над разумом

Понятно, что если жертва вспомнит обработку по типу «А», то она перестанет быть тщательно охраняемым секретом ARTICHOKE. Возможно, кто-то из испытуемых, действительно работавший на русских, сообщил бы им о методах, применяемых американцами. Это обстоятельство ставило в повестку дня проблему «избавления» от испытуемых в рамках программы ARTICHOKE.

Убийство, видимо, исключалось, однако руководство ЦРУ предусмотрело длительные сроки пребывания в различных тюрьмах. Хотя в ряде конкретных случаев сообщалось об успешных актах внушенной амнезии, внешние консультанты программы ARTICHOKE утверждали, что «подлинную амнезию можно гарантировать, только отрубив испытуемому голову». Видимых успехов не удалось добиться и по заключенному еще в 1950 г. частному контракту на создание средства, разрушающего память[32]. В любом случае неразумно предполагать, что на протяжении многих лет хотя бы один из испытуемых по программе ARTICHOKE не избавился от амнезии и не сообщил русским о том, что с ним произошло. Как часто происходило с операциями ЦРУ, противник был порой лучше осведомлен о деятельности ЦРУ, чем сами сотрудники Управления.

Вернувшись в оборудованный для него дом, Вендт вновь приступил к экспериментам. Ему предстояло принять еще четырех подопытных субъектов.

Следующим по порядку был заведомый двойной агент, имевший в ЦРУ кличку EXPLOSIVE. В документах управления он описывается как «профессиональный русский агент» и «закаленный человек, способный лгать последовательно, но не очень эффективно». Для членов команды ARTICHOKE он не был новым объектом, ибо несколькими месяцами ранее ему вводили под гипнозом смеси наркотиков под предлогом «медико-психологического» обследования. В то время группу сопровождал гипнотизер-профессионал, который передавал команды переводчику через усовершенствованную систему связи; тот, в свою очередь, мог, по-видимому, подавлять волю человека под псевдонимом EXPLOSIVE. Позднее группа сообщала директору ЦРУ, что EXPLOSIVE передал «весьма ценную информацию», а затем забыл о допросе в результате внушенной под гипнозом амнезии. С тех пор EXPLOSIVE находился в заключении. Теперь его предоставили в распоряжение профессора Вендта, который должен был ввести ему свою смесь из секонала, декседрина и марихуаны.

В этот раз Вендт дал ему все три наркотика единовременно, растворив их в стакане пива. В выпитом во время обеда пиве он принял затем секонал, а в послеобеденной кружке пива — вновь все три ингредиента. Никакие положительные результаты не были отмечены. Закончив эксперимент после полуночи, Вендт отметил: «Данный опыт продемонстрировал, что люди, с которыми мы имеем дело здесь, отличаются от американских студентов».

В течение следующей недели сотрудники ЦРУ доставили Вендту еще троих, но и здесь успех был весьма скромным. По словам Томсона, общее отношение к Вендту стало «совсем враждебным». Его компетентность ставилась под сомнение как сотрудниками ЦРУ, так и сотрудниками морской разведки. Профессор объяснил, что одному подопытному он ввел слишком сильную дозу; другому — слишком слабую. Хотя он утверждал, что его наркотики безвкусны, подопытные замечали посторонний привкус в напитках. Пока одного из подопытных допрашивали на русском языке в соседнем помещении (причем никто не потрудился заняться переводом), Вендт в течение получаса проигрывал на пианино одну и ту же мелодию. Во время допроса последнего испытуемого Вендт и его ассистентка выпили пива и слегка захмелели. Во время эксперимента он настолько отвлекся, что признался: «Мысленно я здесь не присутствую». Его ассистентка начала смеяться. Как вспоминает Томсон, ее присутствие было подобно открытой ране; это ощущение особенно обострилось, когда во Франкфурт прибыла жена Вендта, и профессор пригрозил, что бросится с церковной колокольни.

Вендта уже нет в живых, и он не может дать свою версию происшедших событий, однако источники ЦРУ и морской разведки дают совпадающие оценки его поведения. Морзе Аллен, руководитель группы ARTICHOKE, чувствовал себя жертвой «мошенника» и описывает поездку как «напрасную трату времени и денег». Человек, обычно умевший скрывать свои чувства, Аллен бледнел от ярости, когда ассистентка отмеряла наркотики кончиком ножа. В своем заключительном докладе он рекомендовал, чтобы в дальнейшем разработчики наркотиков не допускались к участию в полевых испытаниях. Далее он писал: «Это, разумеется, не означает, что команда ARTICHOKE отвергает экспериментальную работу, однако это позволит избежать споров, недоразумений и жалоб, имевших место в недавней ситуации». Согласно тому же «здравому смыслу» он предлагал в качестве абсолютного правила не допускать женщин к участию в операциях ARTICHOKE (в связи с возможной опасностью и в связи с возможными «бытовыми неудобствами, вызванными присутствием женщин»).