Цвет бедра испуганной нимфы

– В потолочные светильники. У вас здесь установлены, по крайней мере, две камеры – в крайних светильниках, с таким расчетом, чтобы можно было охватить все помещение. Если оборудование не сертифицировано, то у вас могут возникнуть вопросы с лицензией, не говоря уже о внушительном штрафе.

– Простите, а вы кто?

Вера пропустила его вопрос мимо ушей.

– Ведь вы сотрудничали с Качановым? – поинтересовалась она.

– С кем?

– С Каро Седым. Дело в том, что я с Кареном Константиновичем была хорошо знакома. Но у нас были чисто деловые отношения. Он помогал мне, а я в силу своих возможностей ему. К сожалению, он не всегда слушал мои советы, потому для него все так трагически закончилось. Мы достаточно часто встречались с ним в его ресторанчиках… В «Драйтон-парке», например.

Мужчина подумал и покачал головой.

– Впервые слышу. То есть про ресторанчик слышал… Рекламу видел… Там у них фан-клуб «Арсенала», если не ошибаюсь… А про этого, того, что вы назвали, как его…

– Анатолий Степанович, ну не надо. Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю. Не хотите признаваться в порочащих связях – и не надо, я и так знаю про вас многое. И все же у меня к вам одна просьба: покажите мне записи – и я распрощаюсь с вами навсегда. Не хотите – тогда вас очень скоро будут терзать следственные органы. Не пожелаете и с ними сотрудничать – ваше право, но они используют все средства убеждения, имеющиеся в их распоряжении.

– Переживу как-нибудь. Да и нет у нас записей никаких. Наличие двух камер признаю, но запись не ведется, они просто так висят – для визуального наблюдения.

– Ваше упорство лишь подтверждает, что кто-то из тех людей, которые были позавчера здесь в компании с убитым предпринимателем Марушкиным, вам знаком. И хорошо знаком.

– Думайте, что хотите.

– Если это кто-то из окружения убитого недавно гражданина Качанова, то я решу с ним вопрос.

Мужчина молчал, а потом глазами показал на сумочку:

– Если под запись, то я отказываюсь разговаривать.

Вера достала диктофон, выключила его. Потом показала содержимое сумочки: косметичка, белая коробочка с духами «Шанель рю камбон», связка ключей от квартиры и офиса, кожаная визитница, электрошокер и пистолет «ПМ».

Ресторатор вздохнул:

– Вы не просто очаровательная женщина, вы еще и умеете убеждать.

После чего огляделся и перешел на шепот.

– Тех, кто был с убитым, я знаю… То есть не то что знаю. С одним встречался давно. В прошлом году. Он был здесь как раз с Каро. Они общались тут не больше часа… Может, полтора. Потом что-то у них пошло не так, и они повздорили немного. Тот ушел, а Карен Константинович остался. Посидел немного, позвал меня к себе за столик и сказал, что если этот… ну, в смысле тот, что был с ним, появится еще раз и попытается что-то выяснить, то я должен немедленно связаться с ним или с кем-нибудь из его людей.

– У вас были номера телефонов всех его людей?

Мужчина помялся, а потом признался:

– Только одного парня. Его Николаем зовут.

– Звали, – внесла ясность Бережная, – Коля Трухин, или просто Труха. Его застрелили вместе с Кареном. Вы разве не знали?

Ресторатор вздохнул и кивнул. После чего продолжил:

– А потом сюда приехал тот, с кем встречался Качанов. На двух джипах. То есть на одном он сам с водителем, а на втором его быки – охрана, в смысле. Зашел один, заказал шашлык по-карски, сказал, чтобы непременно настоящий был, то есть из баранины, из корейки с косточками, с почками, чтобы правильный маринад…

– С коньяком, мускатом, барбарисом, базиликом, нерафинированным маслом…

– Я делаю маринад на горчичном масле, – кивнул мужчина, – у меня лучший в городе продукт. А этот еще сказал, если ему не понравится, то он меня самого на шашлык пустит. Без улыбки так сообщил. Ну я ему какие-то закуски поставил, бутылочку коньячка грузинского, который у меня для самых уважаемых гостей хранится. «Энисели»! Слышали про такой коньяк?

– Не только слышала, но и пробовала. Очень хороший ореховый аромат и вкус мягкий.

– Во! – обрадовался хозяин. – Его даже Черчилль оценил. Он только «Энисели» и заказывал. За этот коньяк его создатель Сталинскую премию получил! А этот гад пьет и морщится, что, дескать, ты мне подсунул. Но я уже Коле позвонил, и тот примчался со своими ребятами. Вошли они, Николай подошел к столу, взял оттуда бутылку и поставил на барную стойку. После чего сказал тому: «Вали отсюда!» Тот ушел, но перед тем, как выйти, предупредил, сказал, что сам с Каро решит вопрос. Дескать, Карен давно уже не при делах, а все под себя гребет. Больше я его не видел, пока он тут не появился позавчера. Меня как будто не узнал… А вообще столик не он заказал, а тот, которого убили потом.

– Так как звали того, который что-то не поделил с Каро? – спросила Вера.

– В последний раз его называли Семеном Ильичом. А Каро звал его просто Сеней. А еще Пожарником.