Цвет бедра испуганной нимфы

– Может быть, он и ваш клиент. Но дело в том, что он мне по жизни должен. В свое время… То есть как раз в то самое, когда в России – сами прекрасно помните, что было, ваш клиент держал придорожную палатку на трассе в Мурино, где делал шашлыки, а в сезон продавал арбузы и дыни… У меня была бригада, и мы крышевали его бизнес, особых денег не получали с него, но всегда могли подъехать и угоститься шашлычками. А потом он сдал нас как вымогателей… Самое обидное, что мы с пацанами за него реально впрягались, на разборки мотались, где чуть ли не до перестрелок доходило из-за одного вонючего ларечника… А потом еще моим ребятам дали условный, а меня отправили на реальный срок. Вот зона и поломала меня, изменила, суровым сделала, но там были строгие учителя.

– Сева Колымага, например, – Вера в очередной раз показала, что она в теме и знает многое.

Пожарский кивнул.

– Но он-то как раз самый добродушный. Потом я освободился, и Яшкин дал мне адресок своей жены, потому что мне некуда было податься. Я позвонил в дверь ее старой квартирки, она открыла, и я, если честно, обомлел… Она же моложе меня была тогда на три года, а самого Колымаги лет на тридцать. Чего рассказывать… Я был никто и ничто, а она не просто симпатичная, так еще с понтами. «Какой ты дикий!» – любила повторять она. Хотя уже потом, когда оказался на Мадагаскаре, почувствовал себя невероятным дикарем. Ни французского, ни английского не знаю. Ни бе ни ме, как говорится. В школе учил немецкий, но помню только одну фразу «Их бин хойте классен орднер». Слава богу, нашелся местный мужик, который учился в Советском Союзе, и согласился меня обучить и французскому, и местным обычаям. Он-то и познакомил меня с нужными людьми, которые помогли потом и землю в аренду взять, и предприятие открыть.

– То предприятие, в котором соучредителем, то есть вашим партнером, была Нина Марфина?

– Другое, – отмахнулся Пожарский, нисколько не удивляясь тому, что Бережной это известно.

– А «Золотая рыбка»?

– Я же сказал – другое. А на вопросы, связанные с моим бизнесом, я отвечать не буду, потому что они касаются коммерческой тайны и интересов моих бизнес-партнеров. Я приехал на эту встречу, чтобы принять ваши извинения, выпить кофейку, посмотреть на вас, и все.

– Что вы сами думаете по поводу убийства Леонида Борисовича? Ведь рано или поздно, а скорее всего, очень скоро, следствие будет считать вас главным подозреваемым.

– Не будет! Я уехал, а он был еще жив. Он оставался там…

– С Карасевым, с которым у вас вышла размолвка по поводу слишком большого куска.

Пожарский поморщился.

– Кто вам сказал? Это образное выражение, так сказать. И вообще это что – допрос?

– Разумеется, нет. Я же не следователь. Мне просто интересно – кто будет следующей жертвой.

– В каком смысле?

– В прямом. Вы все прекрасно понимаете, и вот потому не случайно поменяли дату вылета. Как вам кажется: Карташов мог пойти на убийство?

Семен Ильич задумался.

– Мог, не мог, – наконец ответил он, – это я сам потом решать буду. Но взгляд у него нехороший. Никакого уважения. Карташов – человек Карасева. Карасев его на ДСК поставил… то есть на мой ДСК. Но Карась решил, что я уже не при делах, и с Карташовым скорешился. А тот смотрит на меня без всякого уважения, как будто не знает, кто настоящий хозяин этой корпорации! Не Карасев, не Марушкин, который уже покойник, а я…

– Кстати, с Марушкиным вас Лидия Федосеевна познакомила?

– А кто же еще! Я поднялся немного на Мадагаскаре этом, свободное лаве появилось – надо вкладывать в выгодное дело, но я вспомнил про подругу дней моих суровых, позвонил Лиде, потом прилетел на встречу с Леней. Я вспомнил про ДСК, который на боку уже лежал. Марушкин решил вложиться, да и я подкинул… Да, именно Леня нашел этого Карташова, который потом к Карасю переметнулся… Карташов составил бизнес-план – вот и весь его вклад в мой бизнес.

– План составила Марфина.

– Кто? – не понял Пожарский и вспомнил. – Эта, что ли? Но я же предупредил, что не обсуждаю свои дела.

– А чем мы сейчас занимаемся? – напомнила Бережная.

Семен Ильич промолчал и вздохнул, очевидно, понимая, что зря он затеял этот разговор.

– Дальше! – попросила Вера.

– Что дальше? – не понял Пожарский.

– Про Мадагаскар.