Цвет греха: Алый

Кай тянет за волосы и давит на затылок слишком сильно, нетерпеливо. Я малодушно зажмуриваюсь, прежде чем мои губы коснутся и почувствуют в себе чужую плоть. Воображение подкидывает самые различные варианты того, что будет дальше и потом. Насколько же должно быть мне противно и мерзко, до тошноты, до черноты и потери сознания, придётся проявить максимум стойкости, чтобы вытерпеть и… нет ничего такого. Он ощущается одновременно тёплым и мягким, почти бархатным, и вместе с тем чертовски твёрдым, как тот же камень. И да, я всё-таки обхватываю его – сама, фактически добровольно. Оправдываю себя опасением того, что в ином случае банально подавлюсь, не выдержу такого напора. Он слегка дёргается в моей ладони, наряду с прерывистым выдохом мужчины и очередным ругательством. Я не имею ни малейшего понятия, насколько глубоко и часто должна впускать его в себя, с какой силой и интенсивностью сжимать… благо, мне не приходится решать эту задачу. Первый же толчок – не моя инициатива. На удивление аккуратный, почти осторожный. Как и второй. Третий. Четвёртый. Пятый. Дальше я теряю счёт. Возвращаюсь к биению собственного сердца. Оно вот-вот выпрыгнет из моей груди, стучит настолько близко к рёбрам, отдаётся раскатистым эхом в моей голове – так гулко и мощно бьётся, словно тоже сходит с ума. Это совершенно точно какое-то сплошное безумие. Хотя вряд ли оно длится действительно долго. На языке остаётся горьковато-солёный привкус семени, смешанный с моей слюной. Вот его – с избытком. И даже чрезвычайно слишком. Едва ли мне по силам удержать это в себе.

Не приходится…

– Глотать не обязательно, – великодушно сообщает Кай, сквозь зубы, прежде чем отстраняется и отпускает.

Вот теперь я глаза открываю. Хотя на него самого и тогда не смотрю. Мне плевать, чем он занят, насколько он удовлетворён, хорошо ему или же я недостаточно постаралась, учитывая полное отсутствие опыта и все свои открытия по данной части. Вся моя суть сосредотачивается лишь на одном. Я добираюсь до уборной в считанные доли секунд, как родного обнимаю прохладный мрамор обеими руками, сплёвываю, закашливаюсь, совсем не сдерживаюсь в своих попытках избавиться от всего того, чем он меня наградил.

Ну, а слёзы…

Они катятся по моим щекам намного позже, пока я, оставаясь за запертой дверью, уговариваю себя под звуки льющегося напора душевой, что мне не должно быть настолько мучительно больно. Я не буду и не должна чувствовать себя униженной, раздавленной и растоптанной, раз уж установленные правила сделки – такие. Не сломаюсь. Вернее, он ни за что на свете не сможет сломать и разрушить меня. Раз уж по счетам надо платить – мы обязательно рассчитаемся. За всё. Оба.

Чего бы то ни стоило…

Я тоже спрошу с него сполна.

Глава 13

Эва

Считается, утро вечера мудренее.

Не в моём случае…

Хотя начинается оно без всяческой сомнительной компании.

По возвращению из ванной комнаты этой ночью, хозяина пентхауса я банально не нахожу. Чёрт его знает, куда девается. Как и все мои вещи. Выбраться отсюда самостоятельно мне тоже не светит, если только через окно. Но, раз уж парашюта нет, а бессмертием я не отличаюсь, чтоб с такой высоты прыгать, то, бесцельно побродив некоторое время среди безликих стен, остаюсь наедине с бедламом в своей голове, устроившись на краю широченной постели. Спится паршиво. И недолго. Едва светает, все жалкие намёки моего сна окончательно испаряются. Я до сих пор не имею ни малейшего понятия, как справлюсь со всем этим, однако унывать, впадать в депрессию, жалеть и утирать слезливые сопли точно не собираюсь.

Первым делом принимаю душ.

По-хорошему, стоит раздобыть какую-нибудь одежду, но по итогу так и остаюсь в одном полотенце, решив, что больно много чести будет кое-кому, если я его рубашку или футболку надену, словно мы какая-нибудь идиотская романтическая парочка, проснувшаяся к завтраку после длительного порно-марафона.

Да и бардак этот вокруг жутко бесит…

Подбираю разбросанное скорее рефлекторно, механически, просто, чтобы хоть чем-то себя занять, лишь бы не думать опять и опять, не вспоминать и не мучиться этими воспоминаниями. Помогает выбранный способ отвлечься весьма паршиво. В итоге застываю на месте, подобрав пользованный скальпель, уставившись в сторону гостиной зоны, туда, где всё ещё стоит высокий табурет напротив дивана. И пусть прямо сейчас он пуст, но в разуме зловещим громом раскатывается:

“Как раз благодаря тебе все живы. Пока что…”

По пальцам бьёт судорога, а я сжимаю холодный металл крепче, пока воображение довольно живописно рисует, каким из доступных способов этот скальпель мог бы оказаться прямо в сердце моего обидчика, ведь он ясно дал понять – существующий мрак в моей жизни будет лишь сгущаться, не рассеется сам собой.

Чем не вариант?

Возможно, самый лёгкий из доступных…

Грешная мысль, как вспыхивает, так и исчезает, вместе с сигналом открывающегося лифта.

И не то, чтоб я очень уж сильно жаждала возвращения Кая…

Возвращается, да.