Цвет магии - чёрный. Книга 2

Мы ехали верхом, мимо недовольного Нэйта – он совершенно меня не волновал – к водопаду. Алые капли оставляли бурые разводы на моей куртке, и мокрые волосы Алии поменяли цвет на карамельный.

Мы говорили о Шериаде: останусь ли я ей верным. Алия очень собой наслаждалась.

- Мне жаль, что тебе приходится выбирать, - говорила она улыбаясь. – Но в нашем мире так всегда. Скажи, кого ты выбрал?

Она хотела знать, кому я верен. И я хорошо знал ответ:

- Тебя, моя королева.

Что-то царапнуло меня тогда – неожиданной тоской. Какое-то воспоминание. Но я отмахнулся, сосредоточившись на улыбке Алии, красивейшей в мире. В мирах.

А потом сознание уснуло.

Очнулся я в темнице – логичный итог всех моих приключений.

Правильно говорил Криденс: дундук.

Признаться, я никогда не мог понять бравады Сиренитти, с которой она рассказывает про «а вчера я проснулась в темнице – ах, так сладко выспалась!» Но это же королева. Она может упускать из виду такие мелочи, как темноту – само название, «темница», её предполагает. И холод. И сырость. И неудобства – потому что какие удобства в темнице? И если Сиренитти действительно умудряется спать где угодно – что в тряской карете, что на жёстком тюфяке, – то я так не умею. Впрочем, работать она тоже умудряется везде, а я так тоже не умею. С другой стороны, мне и не нужно.

А в тот раз темница была для меня впервые, так что я сначала мучительно пытался справиться с ужасом.

А ещё должен признаться, что боюсь крыс. А мышь от крысы ничем в темноте не отличается, так что… Это действительно было ужасно. Я бы что угодно сделал в тот момент, чтобы оттуда выбраться. Приди Алия с Антонием пораньше, взяли бы меня, как говорит Руадан, «тёпленьким».

А так, я изрядно остыл за те… Не знаю, час? Два? Время в темноте и абсолютной тишине (писк мышей не в счёт) тянется медленно.

Про запах вообще молчу. Когда глаза привыкли к сумраку, я удивился, почему в камере нет если не трупа, то хотя бы скелета. Запах говорил, что точно должен быть.

Но хуже всего была пустота там, где до этого была магия – и дело не в присутствии принца. Что ему здесь делать? Виноваты цепи, которыми меня приковали к стене. Слишком короткие, чтобы встать – предполагалось, наверное, что стоять я буду только на коленях.

Когда ужас понемногу утих, я хорошенько обдумал, как докатился до такой жизни, и мысли оказались не из приятных.

Странно, что на мне до сих пор не было ничьей печати. Но и эта загадка, как я вскоре понял, решалась легко. И Антоний, который Алии, конечно, никакой не брат, и она сама связаны с Руаданом. Повелителю нужен демонолог. Я не захотел печать по собственной воле – меня заставят. Точнее, передадут ему, скованного такими вот цепями, и всё.

Я и-ди-от.

Впрочем, всласть предаться самобичеванию мне всё-таки не дали. Снаружи, за толстыми прутьями двери раздались сначала шаги, потом появился магический светлячок.

Встать я не мог, но хотя бы выпрямился. Пустая бравада – в отличие от Шериады дыба меня пугает. Тем более пугала тогда потому, что я её даже не разу не видел, лишь читал.

Светлячок заставил зажмуриться. Сиренитти позже расскажет мне, что это специальная техника устрашения заключённых – свет в лицо. И что есть способ справиться с растерянностью, как и с испугом, взять себя в руки. Сиренитти в этом знаток. Есть и техника, помогающая избавиться от цепей. Для целителя особенно легка, потому что фактически это вывих запястья. Но лучше так, чем невозможность колдовать.

Но тогда я об этом не знал – было страшно.

- Элвин, милый, как ты? – Алия потянулась ко мне сквозь решётку.

Я отшатнулся.

- Не трогай меня!

Она нахмурилась, а стоящий рядом Антоний с усмешкой сказал:

- У него хорошие природные щиты. Я же говорил, твоё заклинание долго не продержится.

Алия поджала губы и отодвинулась от решётки.

- Поэтому зелье было вернее, - добавил Антоний.

Алия взглянула на меня с обидой и отошла к стене.

- Когда вы отдадите меня Повелителю? – спросил я, радуясь, что мой голос звучит спокойно.

Антоний одобрительно усмехнулся.

- И не такой уж глупый. Скоро, Элвин, очень скоро. – Он сделал знак пальцами, и передо мной возникла чистая записная книга и карандаш. – Я понимаю, тебе наверняка скучно. Я оставлю это тебе, если ты напишешь жалостливое письмо своей уважаемой наставнице. Подсказать тебе что писать?

Я уставился на него. Это же просто смешно!

- Серьёзно? Шериаде?

- О, ты с ней настолько близок, что зовёшь по настоящему имени? – поднял брови Антоний. И кивнул Алии. – А ты говоришь, он плохой любовник. Королеве, как видишь, нравится.

Я вздрогнул и чуть не проткнул карандашом палец – так сильно сжал.

- Да не спят они вместе, – закатила глаза Алия.

- Конечно, - рассмеялся Антоний. – Такую конфетку да чтобы Сиренитти не попробовала?

Алия собиралась огрызнуться, но в этот момент я отшвырнул блокнот и карандаш.

- Не буду я ничего писать. Катитесь к демонам. Оба.

Волшебники переглянулись.

- Смелый, - усмехнулся Антоний. – Здесь пыточная рядом. Не боишься?

Ещё как боялся! Но признавать было тошно.