Цвет сакуры – красный

Троих детей родила мне Юи. Дочь Има, сына Исиро и ещё одну дочь, нашу младшенькую, – Умеко. Старшей уже двадцать пять, и она уже принесла мне двоих внуков. У Исиро была невеста. Хоши. Ткачиха. Я тогда говорил сыну, что нет смысла жениться на женщине с ткацкой фабрики. В четырнадцать они свежи как цветы, в пятнадцать – полудети-полустарухи, а дальше – старые и страшные, точно горные демоны. Но он меня не слушал. Он никого не слушал и всегда был вместе со своей Хоши. Так их вместе и убили. В восемьдесят шестом, когда бойцы-кобун страшной банды Ямагути-гуми вместе со старой полицией атаковали рабочие кварталы Осака. Исиро нашли на баррикаде, в его чёрной косоворотке[211], ставшей красной от крови. А за руку его держала Хоши. Тоже мёртвая. Юи не выдержала этого известия и угасла за месяц. Перед смертью она попросила у меня прощения за то, что оставляет меня одного, с маленькой Умеко на руках… Не хочу это вспоминать! Сейчас всё стало хорошо под мудрым управлением Товарища Его Божественного Величества и товарища Сен Катаямы! Жаль только, что Юи не дожила…

Какая-то тень мелькнула наверху. Винтовку с плеча!

А, зря забеспокоился. Это Волков-сан, инженер из далёкой России. Возится с выходом из колонны. Хороший человек. По две смены работает. И знает очень много. У него орден. Не за войну – за отличный труд! Он советы даёт – хорошие советы. Благодаря этим советам наша бригада выработку повысила так, что нам всем премию дали. По восемь иен на человека! А ему не дали, хоть мы и ходили браниться в профком. Если бы не он – нам бы ничего не дали, так как же его оставить без премии? А нам говорят, что Волков-сан деньги из России платят, а на нашем заводе он не числится. Значит, зарплата и премии ему не положены. Это толстый Мията – каракатица раздутая! – так сказал… Нет, не стоит даже думать плохо о человеке, которого убили за общее дело. Даже если он был плохим человеком…

Поправил за плечом старенькую «Арисаку». Сейчас армию вооружили русскими винтовками, а наши остались только в народной полиции и у рабочих дружин. Ну и ладно. Пусть молодчики якудза только попробуют сунуться к нам. Мы им быстро…

Что это? Эй, Окада, а ну-ка окликни этих. Что они возле насосной делают?! Окада?! Что с тобой?!

* * *

Волков проверил манометр на выходе. Показания в норме, значит, предложенный им новый режим разделения фенольной воды себя оправдывает. Буквально на днях из Союза пришла премия за прошлую рацуху, и вот – пожалте бриться! Эдак в следующем месяце можно ещё рубликов на восемьдесят рассчитывать. Считай, на полновесную сотню иен. Неплохо, совсем неплохо…

Он уже собирался спускаться с колонны, когда заметил проходящий внизу патруль рабочей дружины. «Э, нет, – рассудил Всеволод Николаевич. – Если сойти сейчас, разговоров на целый час будет. Расспросы пойдут: что да как, да во что всё это выльется? Эдак на сон меньше пяти часов останется. А я и так уже словно мокрая соль – не высыпаюсь…»

Ожидая, пока дружинники пройдут дальше, он задержался на площадке, где лежала предназначенная на замену арматура: задвижки, клапана, вентили. И вдруг…

Откуда взялись метнувшиеся к патрульным тени, Волков разглядеть не успел. Но шедший впереди дружинник вдруг схватился за горло и безмолвно рухнул наземь. Второй, высокий парень, успел сорвать с плеча винтовку и засветил прикладом одной из теней в лоб. Судя по короткому вскрику, удар не пропал даром.

Хлёстко ударил винтовочный выстрел, но к парню ужом скользнул кто-то в чёрном. В лунном свете блеснуло лезвие, парень захрипел…

Оставшиеся двое дружинников лупили из своих «Арисак» с такой скоростью, с какой только успевали передёргивать затворы. «В божий свет – как в копеечку, – ругнулся про себя инженер. – Однако пора бы и вмешаться…»

Снова короткий взблеск клинка и тут же раздался сдвоенный крик. Тот, кто так ловко орудовал мечом, попал под удар штыка. Руки у мечника дрогнули и удар пришёлся скользом, стесав однако у дружинника изрядный кусок мяса с руки. Тот выронил винтовку и завалился на бок, зажимая страшную рану.

Перед последним дружинником остались всего двое противников. Почему-то с мечами. Работяга не собирался сдаваться без боя и бойко, едва ли не со скоростью швейной машинки, тыкал в противников штыком. Похоже, мужик был знаком с оружием не понаслышке, потому как почти сразу же один из его оппонентов упал на колени, зажимая распоротый живот.

И в этот момент Волков заметил, как сзади к дружиннику подкрадывается ещё одна тень. «Прыгнуть вниз? – пронеслось в голове. – Смысл? Много от меня толку с голыми руками…» Всеволод Николаевич лихорадочно огляделся, затем, натужно хекнув, поднял трёхпудовую задвижку, перевалил её через ограждение и…

Кумитё[212] Ямагути-гуми Нобуро Ямагути[213]

Эту операцию он выбрал для того, чтобы показать своим санро-кай и вакагасира[214], что он силен и может обойтись без них. А вот они без кумитё – нет.