Цвет тени (СИ)

Эту историю знали все. Сын химеры, зачатый то ли в качестве эксперимента, то ли в порыве глупой, преступной любви…. Вырванный из лап Хаоса и облученный сотней заклинаний, опутанный тысячью алхимических формул, напоенный легендарным эликсиром жизни… уникальное дитя, созданное знанием и тщеславием Герберта Ратценберга для того, чтобы стать щитом между людьми и тенями…

— Смею тебе напомнить, Манфред, что мой отец давно мёртв, потому гранатовая муза — не его рук дело. — Голосом Рейнольдса можно было бы и убить, однако на колдуна эта фраза не произвела ни малейшего впечатления.

— Да, однако, жив наследник всех его знаний… Я требую у Совета допроса Рейнольдса Ратценберга по делу о похищении муз.

Призрак даже не поморщился. Старая песня — едва на горизонте появлялась необъяснимость, забывались все его заслуги, и вспоминалось смутное происхождение. А он уже начал даже переживать, что его давно Совет ни по какому делу не допрашивал серьезно.

— Да как вы можете его обвинять?! — Мелете свой собственный голос показался чужим, она будто увидела себя со стороны. — Рейнольдс защищает меня, не жалея жизни, а вы….

— Мелета Светлая, от вас и без того достаточно неприятностей, самое время научиться молчать!

Муза умоляюще посмотрела на свою наставницу — нет, они не могли, не имели никакого права допрашивать Рейнольдса, преданного делу всей своей душей. Пускай он сын темнейшего из магов — это ничего не означает, ведь невзирая на методы, целью Призрака всегда была защита их мира.

— Протестую, — Матильда, ставшая членом Совета совершенно недавно, выглядела раздраженной. Рейнольдс кратко склонил голову в ответ. Что-то новенькое, обычно никто особо не протестует. Жаль, что одного голоса против маловато. — Когда Совет Магов предложил нам кандидатуру Рейнольдса Ратценберга, мы долго сомневались. Все мы знаем репутацию сего Призрака, однако детально изучив дело, мы пришли к выводу, что, невзирая на зачастую сомнительные методы достижения цели, мистер Ратценберг всегда стоит на стороне своего мира, поэтому от имени муз я протестую против допроса этого колдуна в нашем деле. Своей преданностью и самоотверженностью Рейнольдс доказал верность музам.

— Поддерживаю протест, — Алира даже не стала ничего комментировать, просто подняла руку вверх. Светловолосый мужчина нахмурился — Совет редко протестовал против допроса подозреваемого, это было почти немыслимо.

— Совет часто игнорировал наши просьбы разобраться с паваро, которые каждую осень наносят непоправимый вред нашему роду, мистер Ратценберг же добровольно откликнулся на призыв, — голос главы клана фей, Альфред, звучал с нотками раздражения. Каждый год дивный народ сталкивался с одной и той же проблемой и каждый год Совет был слишком занят, чтобы помочь. Рейнольдс стал первым Призраком, который снизошел до беззащитных созданий. — Он всегда стоит на защите интересов Теневого Мира, потому я, от имени фей, протестую против его допроса.

Рейнольдс выглядел удивленным. Феи и вампиры всегда были в составе Совета, но впервые они выступали единым фронтом против решения. Что изменилось за последний месяц? Отчего теневой мир встал на его защиту? Неужели, Альбрехт был прав — если периодически сражаться во имя помощи кому-то, он будет не одинок в своем противостоянии с Советом Магов и Советом.

— Для опротестования решения Совета достаточно голоса трёх народов, — Александра Майер всегда была на заседаниях Совета кем-то вроде беспристрастного судьи. Именно она выносила решения. Не раз именно она отправляла Рейнольдса на наиболее опасные задания, с которых он, к её огромному разочарованию неизменно возвращался. — Протест принят, — голос звучал совсем кисло.

— Я хочу добавить, — Этьен Баккерель о чем-то долго шушукавшийся с другим, лишь немного менее почётным алхимиком, поднялся. Рейнольдс ощутил, как у него по спине поползли мурашки и отнюдь не от неприятного целительного заклинания. Великий алхимик выглядел несколько… виноватым, и молодому колдуну не хотелось слышать, что он скажет всем сейчас. Он ощущал — тот скрывает не самую приятную правду. Захотелось тяжело вздохнуть — когда уже у всех знакомых ему созданий закончиться запас тайн, связанных с ним самим, а то все чаще кажется, что жизнь — это бесконечная мозаика, которую нужно собирать по крупицам. — Когда Герберт принёс Рейнольдса в этот мир, ему нужны были помощники — один, даже очень сильный колдун, никогда бы не смог за две недели наложить такое количество заклинаний и формул, относящихся к разным типам магии.

Рейнольдс сглотнул. Он этого не знал. Судя по ошарашенным лицам большинства лиц Совета, он был не одинок в своем незнании.