Цвет тишины

Вокруг Рильке крутились, его хлопали по плечу, ему что-то говорили, он что-то отвечал, Серый чувствовал вибрацию его голоса. Ему жали руки, трепали волосы. Серый так и стоял на коленях.

Вдруг Рильке вздрогнул, будто от неожиданности или от боли. Люди вокруг замерли, и Серый поднял голову. К ним шел Оску, что-то объясняя на ходу. Ребята переглядывались, расступались.

*Отойди, пожалуйста, – попросил Серого воспитатель, и Серый отполз, не понимая, что не так.

Рильке что-то говорил воспитателю. Оску зашел ему за спину и стал толкать коляску в сторону дальнего коридора. С запозданием Серый понял, куда он ведет. Серый подскочил и встал у них на пути, перекрывая дорогу. Оску остановился.

*Куда вы его везете? – спросил Серый и на всякий случай повторил: – Куда?

Воспитатель нарисовал пальцами крест на своем плече. Госпиталь… Лазарет? Серый уточнил:

*К врачу?

Оску выглядел уставшим. Рильке попытался посмотреть на него через плечо. Воспитатель сложил ладони под щекой.

*Спать.

Серый зеркалом повторил его жест.

*Спать?

Рильке покачал ладонью, чтобы Серый на него посмотрел, и сказал:

* Я хорошо себя чувствую. Все в порядке.

Серый смотрел на Рильке, потом на воспитателя. К Серому медленно шел Черный Пьеро.

*Зачем? – спросил Серый.

Оску устало повторил:

*Спать.

Воспитатель вздохнул и зажмурился, собираясь с мыслями. Серый ждал, что он что-то объяснит.

*Все в порядке, – повторил он, ничего не объясняя.

Оску толкнул коляску, но Серый не двинулся с места.

*Отойди, пожалуйста, – попросил Оску. Серый не ушел.

*Не делайте этого.

К Серому подошел Черный Пьеро.

– Это необходимо? – спросил он, дублируя для Серого свои слова на язык жестов.

Воспитатель вздохнул.

– Как вы предлагаете Рильке спускаться и подниматься каждый день с Четвертого этажа?

Оску слова на жесты не дублировал, и Серый пытался читать по губам.

– Мы его понесем, – вкрадчивым полушепотом сказал Ув из-за спины Оску, заставив того вздрогнуть от неожиданности. – Будем по очереди его носить.

Оску вздохнул и покачал головой.

– Нельзя с больными так обращаться.

///

Рильке принес на плечах запахи медикаментов и города, запахи чужих мест и чужих домов. Одну его ногу плотно стягивал эластичный бинт, другую держала жесткая фиксирующая повязка. Сейчас он не мог наступать ни на одну ногу.

Он шуршал шинами, передвигаясь на инвалидной коляске. В спальне переставили мебель и расчистили проходы, чтобы он мог везде подобраться. До раковины он не доставал, и все его принадлежности выстроились в ряд около ванны. На нижние этажи ему было не спуститься. Все время он проводил в спальне или в коридоре, то один, то в компании Ува и ребят из группы.

На подоконнике в спальне теснились баночки с лекарствами. На этикетках тянулись длинные названия с указанием дозировки. В стеклянной бутылке из-под минералки стояла фильтрованная питьевая вода. Этикетка давно отклеилась, и на стекле остались мутные разводы от адгезива. Второй том Двадцати тысяч лье под водой был заложен куском засвеченного рольфильма. В банке из-под меда собирали пыль две ципреи и коробок спичек.

Серый наблюдал со стороны, на расстоянии. Между ними повисло столько недосказанного, невысказанного и нерешенного, что встречи казались невыносимыми.

Они избегали встреч в коридорах. Серый стал сбегать в школу, чтобы хотя бы полдня не думать ни о чем. Сати перестал ночевать в спальне и теперь каждую ночь смывался в город. Рильке катался по четвертому этажу, молчаливый и мрачный. Серый перебрался спать обратно на пятый этаж, но он чаще бродил по пустому ночному дому, чем спал.

Поговорить было нужно еще тогда.

Но ни один из них этого не сделал.

***

На этот раз Йона принес не клубнику, а виноград. И яблоки. На что у Тахти не было аллергии. Впервые Тахти видел Йону не в полицейской форме, а в обычной одежде. На нем была фланелевая рубашка в клетку. Рукава он закатал, и оказалось, что все предплечья покрывали вязи татуировок. Вместо привычных уже форменных брюк на нем были джинсы с протертыми коленями. Непривычно после его полицейской формы. Зато больше вязалось с его стрижкой и туннелями в ушах.

Йоханнес. Странное существо в клетчатой рубашке и драных джинсах, в татуировках на предплечьях, с туннелями в ушах и стрижкой андеркат с ассиметричной челкой.

Если бы я встретил его где-нибудь на квартирнике или просто на улице, я подумал бы, что он художник или музыкант. А оказалось, что он полицейский. Полицейский! Ни за что бы не поверил.

Тахти приподнял изголовье кровати и устроился полусидя. Вот уже пару дней он мог вот так сидеть, не очень долго, но хоть что-то. Йона передал ему пластиковую коробочку с нарезанными на дольки яблоками.

– Где ты учишься? – спросил Йона.

– На журфаке. В этом году уже заканчиваю.

– И еще работаешь?