Цвет твоей крови

А она продолжала увлеченно повествовать, как они после победы покончат с нынешним златолюбием и прочими пороками служителей Дакташи, как восстановят прежнюю чистоту нравов. И не было ни малейшей охоты завязывать с ней дискуссию, пытаться объяснить, что порой благими намерениями вымощена дорога в ад. Это их сугубо внутренние дела, в которые у меня нет ни желания, ни – просто отлично! – необходимости вязаться. К тому же пришлось бы углубляться в долгие дискуссии: если у них нет в их богословии ни рая, ни ада, Алатиэль меня попросту не поймет…

С некоторым облегчением я увидел, что Грайт обернулся к нам и повел подбородком, несомненно, подзывая меня. В отличие от Алатиэль я не стал по-дворянски лихачить: пропустил вперед повозку с какими-то ящиками и только потом догнал Грайта. Он усмехнулся:

– Мудрено было вас не слышать… Ну как тебе любовная история из седой древности?

– Как тебе сказать… – пожал я плечами. – У нас есть свои, не менее красивые и романтичные…

– Следовало ожидать… А теперь, если ты не против, займемся делами посерьезнее. Собственно, ничего делать не придется. Просто смотри направо во все глаза, скоро покажется. Снова ни с чем не спутаешь…

И точно, не успели мы миновать три межевых столба, как справа, недалеко от дороги, показалось нечто примечательное. Сначала я подумал, что там пылает пожар, но вскоре понял, что ошибся: яркий огонь, принятый сначала за пламя пожарища, был совершенно неподвижным, стоял на одном месте, как маяк или прожектор. А там и окончательно стало ясно: это клонившееся к горизонту солнце отражалось огромным, ослепительным отблеском в боковой стене невиданного прежде здания, ничуть не похожего на оставшийся далеко позади монастырь, да и ни на что, виденное прежде в моем мире…

Больше всего здание напоминало разрезанную вдоль половинку исполинской дыни. Только было сплошь зеркальным, никаких окон или дверей я не заметил, – возможно, и была дверь на невидимой отсюда стороне. Солнце в нем отражалось во всем великолепии. Вокруг протянулся сиреневый, геометрически идеально правильный круг радиусом примерно полкилометра, высокая ограда – но не из какого-нибудь твердого материала, а из полупрозрачного, бледного по сравнению с отражением солнца сиреневого света. Красивые узоры, отчего-то сразу показавшиеся чужими. Поодаль, заключенные в такой же сиреневый круг, стояли дома, числом не менее дюжины, – самые обычные дома, пусть и чуточку непривычной архитектуры. Выглядели они не так внушительно, как тот дворянский замок.

Огляделся – попутчики ехали далеко от нас и услышать разговор, безусловно, не смогли бы, за исключением Алатиэль, но на нее можно было всецело полагаться. И все же я понизил голос:

– Ватаки?

– Именно, – покривил губы Грайт. – Резиденция здешнего ватака, хозяина округи. Я тебе уже рассказывал: они селятся в точности так, как наши владетельные дворяне… или вопленики. Скорее как дворяне: в отличие от воплеников, они, многолетними наблюдениями установлено, не так уж редко летают друг к другу в гости. И устраивают что-то вроде пирушек: в такие дни кухни работают гораздо оживленнее.

– Кухни – это там, где обычные дома?