Цвет твоей крови

Прозвище у меня было, а как же – профессиональным шиком считалось иметь прозвище, сплошь и рядом устоявшееся, прямо-таки официальное, разве что не попадавшее в казенные бумаги. Заработать его можно было по самым разным поводам, часто не связанным со службой. Ниночка Бакрадзе с некоторых пор звалась Шаманка – за мастерское умение колоть самых неразговорчивых клиентов. Никаких шаманок в Грузии нет, там они как-то по-другому называются, но Нине понравилось. Бывало и наоборот. Прозвище Веньки Самохина Гарсон прилипло после самого что ни на есть бытового смешного случая. Как-то Веня с двумя знакомыми из нашей же системы ехал в отпуск, и поезда они дожидались в вокзальном ресторанчике, с графинчиками, естественно. К ним за столик подсел старший лейтенант с интендантской эмблемой на петлицах – и очень всем не понравился. Дело было отнюдь не в том, что он интендант, среди них тоже попадаются неплохие люди, – просто типчик был какой-то мутный, неприятный и очень скоро стал недвусмысленно набиваться на угощение водочкой, никак не хотел отвязаться. Вене это надоело, и он, широким жестом подозвав официанта, распорядился: «Гарсон, два по двести!» Интендант расплылся было в предвкушении, но Веня тут же уточнил: «В одну посуду!» Только теперь интендант сообразил, что к чему, и слинял, а Веня носил прозвище уже год…

Я не у бога теля съел, а потому эта традиция распространилась и на меня. Когда я начинал службу, был Малыш, потом Кентавр (за кавалерийское прошлое), а с месяц назад прилипло устоявшееся, все на том сошлись, прозвище Маугли. Была одна передряга, когда, помимо прочего, потребовалось умение мастерски лазать по деревьям, а им в нашей группе мог похвастать я один. Так и прижилось. Мне нравилось.

Но Грайту я этого рассказывать не стал – пришлось бы долго объяснять, кто такой Маугли. Сказал, пожав плечами:

– Не удостоился как-то. А что?

– У всех членов Братства есть прозвища, так уж издавна повелось. Когда отправляемся куда-то небольшим числом, как мы сейчас, называем друг друга по именам, а вот когда встречаемся с другими на пути, в ход идут прозвища. Старый обычай, все его соблюдают. Тебе, может быть, он покажется глупым…

– Ничего подобного, – сказал я чистую правду. – Повсюду свои обычаи.

– Вот я и подумал, что тебе нужно тоже дать прозвище, коли уж ты вплотную занялся делами Братства. Я тут подумал… Если я дам тебе прозвище Красный, по цвету твоей крови, у тебя не будет возражений? Знамя у вас как раз красное…

– Ни малейших, – сказал я.

Мне пришло в голову, что прозвище подходит как нельзя лучше: я ведь красный не только по цвету крови, но не стоит разъяснять им такие тонкости. Ну вот, теперь я полноправный подпольщик с партийной кличкой, уписаться можно от радости…

Лес понемногу редел, появились обширные пустоши, поросшие уже знакомым кустарником. В последний раз сверившись с картой и компасом, Грайт удовлетворенно хмыкнул:

– Не плутали, вскоре попадем на Большой Тракт, а там – прямиком до города. Костатен, еще краткие необходимые пояснения. Как только подъедем к городским воротам, изображай глухонемого. Жесты все помнишь?

– Помню.

– Вот и отлично. Собственно, провинциалу из глухомани простительно не знать о городской жизни самых простых вещей, но есть другая опасность. Кто-нибудь может тебе задать совершенно безобидный вопрос из нашей жизни – и, если ты на него не ответишь должным образом, попадешь на заметку, а это ни к чему. Понимаешь?

– Кажется, понимаю, – сказал я.

В самом деле, есть куча местных мелочей, которые просто обязан знать обитатель этого мира, но абсолютно не знаю я. На постоялом дворе обошлось, но большой город – другое дело. Легко приложить эту коллизию к нашей действительности. Предположим, я подошел к остановке и спрашиваю стоящего там человека, по внешности и одежде обычного горожанина:

– Седьмой троллейбус здесь ходит?

А он, глядя на меня незамутненным взором маленького ребенка, отвечает вопросом:

– А что такое «троллейбус»?

Я, разумеется, не потащу его ни в милицию, ни в НКВД, – уж иностранный шпион знал бы, что такое троллейбус. Однако прочно запомню этакого чудака…

– Разумеется, когда мы приедем к нашему человеку, глухонемого изображать не будет нужды, – сказал Грайт. – И тому, что ты гость из другого мира, пришелец с красной кровью, он ничуть не удивится. Пожалуй, можно тебе выдать очередную тайну… У него уже месяц живет человек из вашего мира. Тот, кто для надежности пойдет к Мосту с тобой. – Он с лукавинкой посмотрел на меня. – Надеюсь, ты не загрустишь оттого, что оказался не единственным незаменимым?

– И не подумаю, – пожал я плечами. – Не собираюсь тратить время на такие глупости. Побыстрее бы все закончить – и домой, там я тоже не буду незаменимым, но дело мне найдется, все воюют… А что за человек? Сам понимаешь, мне нужно знать, кого ты мне дашь в… компаньоны.