Читаем Цветочная романтика (СИ) полностью

Бух! Сердце пропускает несколько ударов и срывается на шальной бег. Наруто бессильно откидывается на мягкие подушки, щуря глаза от яркого солнечного света. В висках пульсирует тупая боль, а грудная клетка едва ли не колотится в такт громыхающему сердцебиению. Кажется, ему что-то приснилось. Из того далекого прошлого, которое Узумаки помнил очень смутными обрывками. Он вскинулся на постели, осмотрелся и поддался панике. Комната оказалась совершенно ему незнакомой.

Минута, и он уже припоминает события вчерашнего вечера. Шумную, блистательную презентацию, представление первородной чете, вымотавший его морально фуршет и долгую поездку в особняк Учиха. Такое чувство, что вчерашний день тянулся целый год, закончившись тем, чего он с опаской ожидал все эти месяцы.

Наруто кажется, что все происходит слишком стремительно, и он совершенно ничего не успевает. К своему стыду, омега признает, что он полностью безоружен. В его арсенале лишь ложь-меч – не самый лучший козырь. И брат-щит, который вчера вел себя более чем странно.

Эти двое, Итачи и Дейдара, отправят его за Грань своими выходками. Прямо в лапы их «достопочтенному» Предку, но даже оттуда он, Узумаки Наруто, проучит этих гордецов и сумятцев. А ещё наподдаст Девятому, дабы тот не сунул свой длинный нос в дела омежьи.

- Знаешь, придурок, - бормочет в белизну потолка, - вот именно сейчас ты мог бы и поговорить со мной. Или уже списал со счетов, подстроив под теплый бок Учиха? – Предок молчит, но это ещё не означает, что его здесь нет.

Наруто чувствует присутствие китсунэ подле, жар его огня и тепло его густого меха. Чертов лис вечно так с ним, мол, не достоин ты, Наруто, моего величественного внимания, но, поскольку ты уж мой потомок, отрекаться от тебя будет верхом неблагоразумия. Сам же омега не раз обращался к Предку не самыми лестными словами, призывая его выйти из тени и ответить за свои поступки. Увы, они оба, кажется, взывали друг к другу на совершенно разных языках.

- Мне кажется, что ты все продумал с самого начала, - тянет, раздумывая. Не хочет отвечать – ну и не надо. В конце концов, заткнуть его без явления Девятый все равно не сможет. – Весь этот сыр-бор с Учиха. Поэтому у меня в голове и путаются глупые мысли о том, что наша с Саске и любовь, любовь Дея к Итачи, а я уверен, что эти двое тоже любят друг друга, навеянные тобой чувства. Но, уже почти убедив себя в этом, я прихожу к выводу, что в таком случае ты был бы полным идиотом, не только раздарив своих потомков, словно праздничные сувениры, но и лишившись собственного алтаря. Или у меня есть ещё брат/сестра/дядя/тетя/иной родственник, о котором я и не подозреваю? – хмыкает. – Не-а, нету. Поэтому ты мог бы и просветить меня по поводу своих глобальных планов по спасению этого бренного мира.

Девятый, ожидаемо, молчит. Наруто на ответ и не рассчитывал, но все же надеялся, что под ржавой шкурой есть хоть капелька благоразумия и совести. Похоже, все это выжгла Бездна. Интересно, а знает ли Итачи о том, что Предки – это порождения Дракона и Бездны? По сути, темень и зло в противовес Богам, рожденным в пламени сгорающего Феникса и искупанным в эфире небесной благодати. Наруто кажется, что преемник Десятого может знать ещё и не такое.

Заставляет себя подняться. Сегодня ему предстоит семейный завтрак, хотя… Судя по яркому солнечному свету, скорее, обед. Странно, что его не разбудили, хотя сам Узумаки предпочел бы если не подремать, то поваляться в мягкой постели хоть ещё немного.

К слову, комнаты им с Деем выделили в гостевом крыле. Небольшие, но уютные. В каждой широкая кровать, комод и письменный стол. Гардеробная и ванная - смежные. Именно из его комнаты можно выйти на террасу, ведущую в сад. Аристократы – что ещё он может сказать.

Повязывает на бедра полотенце, проводит ладонью по запотевшему зеркалу. Конечно же, в ванной имеются в наличии все принадлежности, а привести себя не в обычный, а в надлежащий вид определенно стоит. Наруто не любит все эти косметические средства и редко сушит волосы феном, но без фена творческий беспорядок на голове, зачастую, превращается в шухер. К тому же, никто его не торопит и не подгоняет, хотя кто их знает этих Учиха. Могут и выказать свое недовольство тем, что их будущая невестка соня и лежебока.

Из зеркала на него пытливо смотрят алые глаза с вертикальным зрачком. Наруто зажмуривается и недоверчиво щурится, присматриваясь. Мужчина с длинными багряными волосами никуда не исчезает. Оглядывается. Естественно, за его спиной никого. Кроме девяти хвостов, пожалуй. А в зеркале нагло ухмыляется подлая тварь. Больше о своем достопочтенном Предке Наруто сказать нечего.

- Явился, значит? – фыркает. Мужчина перед ним чем-то похож на Дея: такой же узкий овал лица, чувственные губы и миндалевидный разрез глаз, - но чем-то он ему напоминает и другого человека. Наверное, из-за багряных волос, свободно спадающих за спину. – Чего в таком облике-то?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза