Цветочная романтика (СИ)

- Доброй ночи, - Саске улыбается, забытое чувство заполняет пустоту в его груди, не всю, но достаточно для того, чтобы, уцепившись за него, встретить рассвет нового дня, - нии-сан.

Комментарий к О мыслях, приходящих в ночи.

*Райдзин – божество синтоистского пантеона, бог грома и бури в японской мифологии.

========== О мягкой поступи чувств 1. ==========

- Приветствую вас в магазине «Цветочная романтика». Меня зовут Намикадзе Наруто. Чем я могу вам помочь? – опять эта заученная фраза, неприятно царапающая сосредоточие сущности и жалящая сердце, стучащее в шальном, озорном ритме.

Два дня – именно на столько хватило его хваленой альфьей выдержки, и вот он опять у пестрой вывески, в нерешительности толкает дверь, под мелодию колокольчиков входя в цветочное царство. Как и в тот раз, его встречает вежливый омежка-продавец. Как и в тот раз, коктейль ароматов сразу же окутывает, маня. Как и в тот раз, на него подозрительно косится дворовой альфа, недобро щуря карие глаза с вертикальным зрачком. Но, в отличие от того раза, Саске знает, зачем он пришел.

- Я бы хотел купить букет, - улыбается в ответ, пытаясь расположить омежку к себе. Учиха уверен, что таких, как он, желающих привлечь его внимание, Наруто видит каждый день, поэтому не особо-то и удивляется, когда мальчишка чинно делает шаг назад, проводя между ними черту, на которую он, альфа, натыкается, словно на невидимый барьер. Неприкосновенная черта – одна из способностей омег, с помощью которой они могут приструнить любого, даже Первородного альфу, просто не каждая омега приемлет именно такой, традиционный способ защиты собственной чести. Да, с этим пареньком будет сложно, но иного Саске и не ожидал от омеги, которая смогла затронуть его сущность. Тем более, он и не собирается быть таким, как все.

- Вы уже определились с цветами для букета? Или же вам помочь с выбором? – очередная дежурная улыбка, прилежно сложенные руки, открытый, прямой взгляд. Омежка защищает свою территорию, но не позволяет личному мешать работе. Он дает понять, что бесспорно учуял завлекающие, исходящие от альфы феромоны, но прямо, не боясь, указывает ему на неприемлемость подобного поведения.

Учиха восхищен. Не только тем, что обычный, дворовой омега способен противостоять его Первородному очарованию, его сильному запаху, ему, свободному альфе, в принципе, но и его рассудительностью, умением создать о себе впечатление и расставить приоритеты. Не был бы дворовым и не ощущался бы так слабо, он бы мог подумать, что омежка принадлежит к высшему сословию, что было бы весьма удобного в его ситуации. Саске склонил голову и усмехнулся краешком губ – нет, об удобности тут и речи быть не может. Не тогда, когда его альфья сущность признает право омеги, на сотворенную ею черту.

- Сегодня я все-таки хотел бы купить розы, - как только пухлые губки раскрылись, он сразу же предостерегающе приподнимает указательный палец, совсем чуточку уповая на свое альфье доминирование. - Но не алые, - главное, не обидеть, ведь омежка смышленый, поймет, что к чему.

- Чайные? – то ли вопрос, то ли предположение и ответный наклон головы. Саске кажется, что в этих сапфировых очах мелькает хитринка. Как искорка, вспыхивает и тут же прячется. Ещё секунду назад Учиха уважал право омеги на черту, теперь же она его раздражает своей плотность и непробиваемостью. В голове что-то неприятно, предостерегающе тенькает, и Саске морщится. Ещё и его сущность туда же, за омегу. Предательница. В голове тенькает более настырно и болезненно. Учиха медленно выдыхает. С той грозовой ночи с его сущностью что-то не так, но он так и не выкроил время, чтобы понять, что именно. А надо бы.

- Да, чайные, - соглашается спешно. Все идет не совсем по плану. Откровенно говоря, вообще не по плану. Словно, переступив порог магазинчика, он напрочь забыл о том, как себя нужно вести с омегами. Но в Наруто есть что-то такое, что не только притягивает, но и жжет. Хотя бы эта его черта. На расстоянии она ощущается всего лишь как барьер, словно натыкаешься на зеркало изо льда, но альфа уверен, что, сделай он хоть один неверный шаг, и лед станет пламенем. Это ранит не только его, как мужчину, но и его сущность, беспокойно ворочающуюся внутри. Саске и так знает, что он уже в полушаге от провала.

- Прошу за мной, - омежка разворачивается, и Учиха следует за ним. Между ними омежья черта. Обидно, но заслужено. Дворовой альфа ехидно скалит клыки, тоже ощущая, что его динамят, причем вежливо, согласно общепринятым нормам ухаживания.