Цветочница и птицелов

– Разве она что-то у нас рисовала?

– Только ходила и смотрела. Я много раз наблюдал за Флоранс из своей машины. Ты полагаешь, что это она?

– Брось камень в воду, и от него пойдут круги. Вот что тут случилось, сын мой!

– Мне в ней тоже многое казалось подозрительным.

– А я её видел, и Джизеллу, и нашего судью. И ещё много кого.

– Флоранс случайно у нас оказалась?

– Думаю, нет. Мы ничего о ней не знаем. Мало ли что она о себе говорила.

– Как же мы дальше жить будем? Ведь и мэр, и судья… И ладно бы они, со всем городом тут такое творилось!

– Как жили, так и будем. Демоны прячутся во многих людях. Их только не надо выпускать. Стоило появиться этой художнице, как они вырвались на свободу. Не знаю, чем она их там спровоцировала. Сколько времени они тут веселились: три месяца, четыре, полгода? Теперь угомонились и будут спать. До нового случая.

– И когда это снова произойдёт?

– Успокойся, дорогой Франц, мы этого не увидим. Надеюсь.

– Она может ещё здесь появиться?

– Обязательно, как только всё забудется…

5.

Что это был за день, никто в городе точно не скажет. Может, потому что на Флоранс мало кто сразу обратил внимание. Подумаешь, появилась в городе молодая женщина, что здесь такого? Вышла на железнодорожной станции из проходящего поезда с небольшим саквояжем в руках. Кто бы её повстречал – решил, вероятно, что к родственникам приехала или устроиться на работу официанткой, а может, библиотекаршей. Волосы уложены в пучок и спрятаны под недорогой, но элегантной шапочкой, какие в наших краях не продают. Без макияжа, ничего такого особенного. Самая обыкновенная. В этом городе много молодых женщин, более привлекательных. А у Флоранс разве что губки необычные, слегка припухшие. Такие у маленьких девочек, когда они обижаются.

До того, чем гостья занимается, никому не было дела. Потом бургомистр вспомнил, что впервые увидел её на мессе. Женщина действительно посещала собор и исповедовалась, что впоследствии породило кривотолки в отношении священника, отца Ионы. Их подогревало, что в присутствии Флоранс священник вёл себя странновато, словно сомневался.

Ещё зачем-то зашла к старьёвщице Марте.

– У вас есть старые вещи? – удивилась старуха.

– Нет, у меня всё новое. Вы разве меня не помните? Скоро у вас будет много хороших старых вещей, – мило улыбнулась Флоранс…

Франц столкнулся с ней в кондитерской лавке, когда художница выбирала фиалковые леденцы. Ну и что такого, что молодая женщина любит сладкое?

1.

Некогда Скагенбахль имел славу самого замечательного городка Померании. Расположенный среди густых еловых лесов на полпути из Рюммельцбурга в Бютов, он гордился своими опрятными пряничными домами и весёлыми рождественскими ярмарками. Так вот, лет сто назад, недалеко от Скагенбахля в уединённом месте на окраине большого болота поселился отшельник Флориан. Со временем своими благодеяниями и чудесами он обрёл на всю Померанию славу святого. Строгий аскет ходил в рубище, питался грибами да орехами и многие часы предавался молитвам в своей крошечной обители, которая казалась меньше кроличьей норы. Для того чтобы ходить к святому за наставлениями и благословением, жители городка проложили тропинку к его жилищу. Потом уже, после смерти святого Флориана, горожане бережно сохраняли на краю болота его скромную обитель.

Состоятельные граждане не поскупились и в центре Скагенбахля построили большой собор имени святого, увенчав его золотым шпилем. Такого красивого собора не имел даже Данциг. Когда летними днями солнечные лучи падали на шпиль, исходивший от него яркий свет озарял весь Скагенбахль, и городок становился похожим на золотую игрушку. На всём свете невозможно было найти зрелища чудеснее этого, и многие считали, что в Скагенбахле жили только счастливые люди.

Вилли и Барбара считались самыми невезучими людьми в Скагенбахле, хотя принадлежали к достойным и небедным семьям. Вроде прилежные и доброжелательные, но что-то вот у них в жизни не складывалось, как будто кто-то их сглазил. Поговаривали, в ранней молодости Вилли ухаживал за Кэтрин, прелестной дочерью известного в городе каретника, так что все уже ждали их свадьбы. Только Вилли поступил с девушкой бесчестно, за что якобы оказался проклятым её матерью. Правда это или нет, точно никто не знал. Кэтрин вскоре вышла замуж за торговца тканями из Штеттина, которого молва наградила званием скупого и жестокого человека. После тихой свадьбы Кэтрин с торговцем уехали из Скагенбахля, и больше их здесь никто не видел. Родители тосковали по дочери и говорили, что её замужество никому не принесло счастья…

И у самого Вилли личная жизнь как-то не задалась. Его брак с Барбарой оказался бездетным. Супруги страшно переживали, что лишены детей. Может, поэтому их взаимные чувства постепенно остыли. Вилли большую часть времени проводил в трактире за выпивкой, а когда возвращался домой, нередко поколачивал жену. Благо имелось за что. Большую неряху невозможно было найти во всём Скагенбахле. Женщина отличалась безразличием ко всему и хуже некуда вела домашнее хозяйство.