Цветок Аида

– И я надеюсь. – Он грустно улыбнулся. – Хорошо, что ты войдешь в нашу семью, Каролина, нам очень не хватает твоего света.

Я отвела взгляд, мне стало стыдно за то, что очень скоро обману этого парня, который единственный ко мне нормально относится.

– Пора возвращаться, – сказал Сева. – Даниз должен кое-что сделать после обеда.

– Ага, должен. – Ленивый голос самого младшего Аракчеева заставил меня сжаться. Господи, ну зачем он здесь?

– Что должен? – тихо переспросила я, радуясь, что Сева еще здесь. Оставаться наедине с Данизом мне хотелось меньше всего.

– Хотел при всех, да мать велела не смущать твою сестрицу. – Он подошел ближе и, не обращая внимания на брата, взял меня за руку. – Ничего, если на колено вставать не буду? Ненавижу всю эту хню.

С этими словами он вытащил из кармана брюк темную бархатную коробочку. Я нервно сглотнула.

– Детка, у тебя будет все самое лучшее. И кольцо тоже.

Он открыл коробочку и впился взглядом в мое лицо. Я чувствовала, что бледнею: это кольцо – как приговор, как клеймо, которое запечатает всю мою жизнь.

– Нравится? Мать сказала, ты визжать будешь от восторга. – Он, похоже, ждал, что я и правда заору, а у меня слезы к глазам подступали. Неужели они не понимают, что делают?!

– Очень… красивое… спасибо!

Я хотела сейчас же выскочить под начавшийся дождь и убежать как можно дальше отсюда, спрятаться дома и никому не открывать дверь.

– Тогда давай пальчик. – Даниз уже надевал мне кольцо, я чувствовала, как холодный металл обжигает кожу. Клеймо. – А теперь давай поцелуемся наконец.

Он притянул меня к себе, его пальцы крепко впились мне в спину.

– Нет!

От неожиданности Даниз меня отпустил, и я, воспользовавшись его замешательством, метнулась к ступенькам, ведущим в сад. Плевать, что они обо мне подумают. Даниз, его братья, мать, мой отец… не могу, просто не могу!

– Каролина! – Я услышала за спиной окрик Севы, но лишь прибавила скорость.

Дождь усиливался, я свернула с дорожки на газон и тут же поскользнулась на мокрой траве.

Мамино платье! Только эта мысль и оказалась в голове, когда я, падая, инстинктивно выставила ладони перед собой.

Но мне не дали упасть. Сильные руки подхватили у самой травы и вернули устойчивость. Я снова уверенно стояла на ногах. Оказавшись прижатой к сильному телу, я опустила взгляд и узнала руку, которая меня обнимала. Только один человек неизменно ходил у нас в черной толстовке.

– Герман! – Я попробовала обернуться, и у меня, на удивление, это легко получилось.

Его голова, как обычно, была скрыта капюшоном, он был такой же мокрый, как и я. От дождя ничего не спасало. Никогда бы не осмелилась так сделать, но я была на взводе и кольцо горело на пальце. Свободной рукой я молча стянула с Германа капюшон и так же, не произнося ни слова, уткнулась носом ему в грудь. Он пах дождем, и мне это очень нравилось. Настолько, что я даже не вздрогнула, когда почувствовала, как его рука легла на мой затылок.

В небе громыхнуло, я подняла голову вверх и замерла. Так непривычно было видеть, как он улыбается, как в черных глазах, в которые я часто боялась заглянуть, мерцала нежность. Или мне просто показалось?

Хотела отвернуться, но он не дал – аккуратно снимал пальцами капли дождя с моего лица, а я, как завороженная, смотрела на него.

Дождь усиливался, но мы так и стояли обнявшись в саду и ничего не говорили друг другу.

Глава 15

Кора

Два следующих дня я провалялась дома с любовным романом. Дождь лил не переставая, а я трусливо радовалась, что у меня появилась уважительная причина не высовывать нос за дверь.

Я боялась. Мне было страшно встретиться с Германом – не представляла, как смогу посмотреть ему в глаза. Самое правильное, конечно, сделать вид, что ничего не произошло. Да, удержал меня от падения, да, я от неожиданности не оттолкнула его, когда он меня обнял. Да, бывает такое. Для него это ничего не значит, я уверена.

Хотя я никогда не видела Германа с девушкой, он явно не из тех, кто испытывает трудности с женщинами. Видно, что и опыта у него куда больше, чем у меня, просто ему никто не нужен. И я в том числе. Наверное, он уже забыл, как меня обнимал под дождем.

А я помнила. В ясные дни из моего окна хорошо просматривается оранжерея, но вчера и сегодня я могла разглядеть лишь размытые очертания. И все же мне казалось, что я видела темную тень… Он ни разу за два дня не зашел ко мне.

– Кора! – Бабушка заглянула ко мне в комнату, и я отложила в сторону книгу. – К тебе гость. Игнат приехал.

В светло-голубых глазах бабули читалось беспокойство. Я со вздохом слезла с кровати, чтобы привести себя в порядок.

– Я через пару минут выйду, сейчас причешусь только. Как он?

– Мне кажется, он все знает, Кора. – Она вздохнула. – Ничего не сказал, но по глазам вижу, что страдает.

Мы с Игнатом не виделись уже недели две, если не больше, последний раз он приезжал, когда я болела. Потом папа загрузил его работой в нашем магазине, и мы лишь изредка созванивались и списывались. У меня духа не хватило сказать ему про Даниза и папины проблемы. Похоже, дальше молчать уже не смогу.