Цветок безумия

– Беги, – сунул я полбашки в благодарность и, постояв некоторое время, глядя на суету вокруг, вернулся к карете. Надо было сразу сюда ехать. Догадывался ведь о таком исходе. Теперь спрашивать Лумма бессмысленно. Даже если и узнали что, то или ему не удосужились сообщить, либо он не расскажет. Но если он знает хоть что-то…

Лумм разочаровал. Честно признался в том, что сообщил о купце именно он, но даже не предполагал, что купца уже забрали во дворец, ну или куда там они увозят таких. Лжи я не почувствовал.

Следующие руки до приема прошли в сомнениях о правильности взаимоотношений с Исиной и параллельной подготовке Ильнаса. У парня ни подходящего бального костюма (вернее, он из них вырос), ни достаточных знаний об условностях в поведении, ни уж тем более умений по части танцев. Последнюю оплошность исправляли при помощи Люйи и Саннита, напевавшего что-то не очень мелодичное, но хотя бы с соблюдением такта. Не то чтобы Ильнас не имел таланта или слуха, только в данном направлении он превращался в олуха. Вернее всего, имела значение издевательская ухмылка Саннита. Мальчишки…

Яркое событие произошло за эти дни совсем даже не в моей жизни.

– Элидар, могу с тобой поговорить? – несколько робко, что совсем даже на него не похоже, попросил Ротимур.

– Говори.

– Разговор – личный.

– Ну пошли во двор, – удивился я.

– Элидар, слушай… – как только мы вышли, начал друг, – …не мог бы ты переговорить с Юмиром?

– О чем?

– Тут, видишь ли…

– Беременна? – дошло вдруг до меня.

Еще когда только увидел Люйю, то какое-то несоответствие слегка резануло восприятие. А вот после того, как друг начал разговор, я вдруг осознал это чувство. Не объяснить. Но новая жизнь – ощущается. Ощущается очень сильно.

– Да, – опустил голову друг.

– В прошлый раз, что ли?

Друг не ответил.

– И от меня-то что надо?

– Чтобы он отдал за меня, – встрепенулся Ротимур.

– Ты думаешь, он откажет либалзону?

– Если я сам, то выглядеть будет бесчестно.

– А если я…

– Отец далеко. Больше некому, – перебил друг.

– Ну ладно, поговорю. Это надо как-то официально сделать?

– Надо… Но ты поговори пока так. Только не сегодня.

– Ротим. Я рад за тебя.

– Спасибо… – Лицо друга расплылось в улыбке.

Утром я приостановился около кухни, где уже хлопотала Люйя. Присмотревшись магическим, разглядел сгусток снизу ее живота. Как сразу-то не рассмотрел? Ярко ведь! Очень ярко! Я потрепал вихры Саннита, сидевшего на пороге кухни с сонным видом. Не укараулил сестру.

А на крыльце уже сидел Юмир.

– Утро доброе.

– И тебе, тысячник… – Бывший воин по своему обыкновению попытался поспешно встать. Я положил ему руку на плечо и присел рядом.

– Как вы тут без нас? Все хорошо? – издалека начал я разговор.

– Да стараниями круга магического – живы.

– Веришь?

– Коли власть велит, верю.

– Отдашь дочь за Ротимура? – не нашел я ничего лучше, чем спросить в лоб.

– Спроказничали все-таки… – спустя пару секунд ответил Юмир.

– Знаю, не сдержал слова. Не сберег дочь твою. Прости.

– Сам он хочет или по твоей воле?

– Просил поговорить с тобой. Сам хочет, но боится гнева.

– А под юбку, значит… – Юмир вновь замолчал на некоторое время. – Коли хочет – рад буду. Коли чести ради, то не надо – сами проживем.

– Хочет. Поверь мне. Сохнет парень по ней. Да и неплохой он. Шебутной только. Дай свое благословение.

– Так сам пусть подойдет, – от старика прошла волна радости, – тогда и посмотрим.

– Не спугнешь?

– Что ж за воины такие пошли, что калеки боятся?..

– Ну, тебе ли не знать… Воин – он в бою, с врагом смел. А когда житейских дел касается, так ему зачастую проще на земле заночевать, чем на поклон в дом к кому идти.

– Палкой бить не буду. Хотя… надо бы.

Я похлопал старого воина по плечу и хотел встать.

– Элидар, – остановил он меня, – не знаю, важно то, али нет… Токмо… тут девица часто крутится. Не тебя ли ждет?

– Пока не знаю… То есть как «ждет»? – присел я обратно.

– Ну, экипаж остановит напротив проулка и стоит. Не спускается. Мальчонку разок отправила узнать, дома ли хозяин. Токмо Саннит всех местных уж давно знает. Доложились, откуда спрос. Уж почитай раза четыре али пять… или гуляет напротив, или вот так в экипаже сидит. Лара – это точно. Важная.

– Сам видел?

– Да. Разок нарочно сходил. Платье богатое. Зимы ее за замужние уже ушли, но красива очень. Волосы светлые вьются.

В груди защемило.

– Спасибо, отец… – приобнял я его.

– Так уж и отец… – беззлобно пробурчал Юмир.

Вечером я был в покосившемся гостином доме, где проживала Альяна.

– Так съехала она, – попался мне около двери все тот же мальчуган, с интересом рассматривая мой клинок.

– Давно?

Мальчишка позагибал пальцы, потом сплюнул под ноги по-взрослому, и приоткрыл дверь, из которой только что выскочил:

– Ма-а! А Альяна давно съехала?

– Тебе-то что?

– Ма-ам!.. – сердито протянул он.

– Пять лун. Считать учись!

– Пять лун, – гордо произнес уже для меня парень, словно я не слышал ответа его матери.

– Держи, – подкинул я монетку.