Цветок для двоих [СИ]

— Бумаги. Документы. Там, — он махнул куда-то за спину темной рукой в светлом рукаве джалабии, — мы едем в пустыню. Очень быстро. Если медленно, имошаги уйдут. Документы уйдут, с имошаги. Пустыня. Племя.

Джахи снова глянул на экран мобильного и вдруг позвал в полный голос, почти выкрикнув:

— Анэ Крис!

— Подожди! — Шанелька схватила его локоть, — хорошо, я разбужу. Мы соберемся быстро. Это надолго? До вечера?

— Два дня. Может быть, три дня. Пожалуйста. Я приду скоро.

Через десять минут Шанелька, наспех умывшись, запихивала в сумку вещи, обмениваясь репликами с Крис. Та сидела на кровати, натягивая длинные шорты с карманами.

— Сказал, документы. В пустыне почему-то. Говорит, надо быстро. А то уйдут. Я что-то мало понимаю, Криси.

— Считай, экскурсия, — Крис судорожно зевнула, — кофе не успеваем, да? Похоже, он знает, где еще какие-то нужные бумаги, но их нужно застать. А то увезут. Сколько хоть времени?

Шанелька выпрямилась, вытаскивая из кармана таких же шортов свой телефон.

— Черт, разрядился. Твой где?

В двери снова постучали. Джахи вошел, не дожидаясь приглашения, коротко поклонился Крис, берясь за ручку сумки.

— Три часа. Может, четыре. Автомобиль. Извините, ани. Завтрак будет там, где остановка.

Крис пригладила волосы, вскинула на плечо набитый рюкзак.

— Зарядное! — Шанелька заметалась по спальне, побежала в кухню, осматривая пустые розетки, — взяла, да?

В последний раз поспешно оглядев комнаты, подруги выскочили на крыльцо, сбежали на садовую дорожку. Вокруг светлело, птицы пели уже в полный голос. Джахи стоял на ступенях у входа в библиотеку. Посторонился, пуская их в гулкую тишину, за спинами снова щелкнул замок, отсекая птичьи голоса и шелест ветвей. Быстро пойдя здание насквозь, они вышли наружу, там на маленькой площади стоял запыленный серый джип с брезентовым верхом. Вполголоса переговариваясь с шофером, Джахи устроил подруг на заднем сиденье, сам сел впереди, быстро взглядывая по сторонам.

Машина дернулась, зарычав, и девочки, хватаясь за поручни, выпрямились, тоже глядя в пыльные окошки. Но вокруг было пусто. Убегали мимо серые фасады с окнами, наглухо закрытыми ставнями, редкие деревца и вывески. На перекрестке джип тормознул, последовал обмен репликами впереди, и Джахи повернулся, перекидывая через спинку сиденья темный мягкий комок.

— Пожалуйста, ани. Только до края. Надо надевать. Ночь была с происшествием.

Шанелька развернула комок, одновременно приоткрывая рот. Темные брови Крис поползли вверх. Ткань легла на колени, черная, с сетчатой вставкой, через которую просвечивали пальцы.

— Э-э-э, — Шанелька не знала, что и сказать, но Джахи не стал ждать.

Все так же перегибаясь через сиденье, растеребил покрывало, сам накидывая его на светлые шанелькины волосы. Она успела увидеть его серьезное лицо, испугавшись вдруг, дернула, расправляя, и увидела снова, теперь уже через густую вуаль. Рядом хмыкнула Крис, толкая ее локтем и тоже нервными движениями расправляя на плечах внезапную паранджу.

Шанелька совсем было собралась возмутиться, но джип миновал перекресток, и они увидели на следующей небольшой площади завалы из старых шин, упавшую набок фанерную трибуну, язык матерчатой растяжки, подметавший уличную пыль шнурками, продетыми в дырки. И разбитый автомобиль, заехавший мордой в угол дома. В раннем солнце сверкала мозаика треснутого ветрового стекла.

Дамы отпрянули вглубь салона. Шанелька повернулась, с надеждой увидеть реакцию подруги, но рядом покачивался черный глухой балахон с поблескивающим перед лицом квадратом сетки.

— Нет, нет, — успокаивающе говорил Джахи, — люди ушли, не надо волноваться.

Но сам продолжал осматриваться и плечи — видно было — напряжены.

Дальше ехали молча и вокруг стояла тишина. Никаких следов беспорядков больше не замечалось, и через каких-то пятнадцать минут петляний по узким улочкам город кончился, утек назад, оставляя взамен себя огромные пустые пространства. Мелькнула на обочине цветная бензоколонка с хлопающими на высоких мачтах рекламными флагами. И дальше поплыли мимо окон желтовато-серые нагромождения плоских камней, за ними, как театральный задник, недвижно стояли возвышенности и завернутые в утреннюю дымку холмы с острыми неровными вершинами.

— Час, — поведал Джахи, поворачиваясь и заботливо оглядывая спутниц, — вы можете спать, я разбужу вас, когда кофе и завтрак.

Шанелька хотела праведно возмутиться, какое там спать, но Джахи уже вполголоса говорил с шофером, и она, нервно зевнув, обмякла на трясущемся сиденье. Толку-то говорить и спрашивать, если уже сели и едут. Тем более, вкратце он им все сообщил, сонно размышляла, валясь на плечо Крис. Наспех надетая паранджа оказалась странно и неожиданно уютной — такое убежище, улиточий домик, в котором можно не следить за выражением лица, и вообще ощущение, словно спрятана надежно, и никто не тронет.

Осмысливая новые ощущения, Шанелька не стала рваться снимать покрывало, решив — на привале все и обговорим.