Цветок для двоих [СИ]

Они и теперь замолчали, укладывая все в головах и прислушиваясь. Внешний мир внезапно стал угрозой. Кто там остался, думала Шанелька, держась потными руками за спинку стула. Наверняка, мужики-пастухи, ведь Келла не станет сама собирать огромную палатку. И что теперь делать?

Внезапно вспомнились те самые туристические репортажики, с фоточками экскурсий в поселки бедуинов. Шанелька все собиралась почитать, почему это кругом дамочки предостерегают: не вздумайте кататься на верблюдах с бедуинами, только сами! Но не собралась, полагая, найдет там всякие хиханьки насчет облапывания и дополнительных денег за то, чтоб спуститься с верблюда. А может быть… Нет! Не может такого быть!

— Мы же в двадцать первом веке живем! Верно, Криси?

— Судя по стойбищу, я бы на это сильно не уповала. Пойдем.

— Куда? — меньше всего Шанельке хотелось сейчас покидать обманчивую безопасность их нового жилья.

— Звонить. Нужно наверх выбраться.

Она распахнула брезентовый полог и резко остановилась на пороге. Шанелька наталкиваясь на ее спину, протиснулась, становясь рядом. Брезент свалился ей на плечо и упал, царапая голую руку.

Метрах в пяти от палатки, на вылощенной полегшей траве, где валялись старые ведра и поверх двух уложена была доска, сидели несколько мужчин в синих покрывалах, подпоясанных широкими ремнями. Молча смотрели блестящими глазами под наверченными слоями ткани. И с ними — еще один, одетый по-другому. В белой джалабии и белых узких штанах, в вышитой плоской шапочке наподобие тюбетейки. Поднялся навстречу, прикладывая к груди руку — почти черную на фоне белой вышитой ткани.

— А, — беспомощно сказала Шанелька, вспоминая, что они там болтали только что, отделенные от мужчин только натянутым слоем брезента, и давно ли они тут сидят, слушают…

— Асам? — Крис шагнула вперед, а Шанелька схватила ее руку, но та вытащила ладонь из ее пальцев, — господин Асам. Гуд монинг, сорри, афтанун. Вот ду ю ду хиа? Энд веа мистер Джахи?

— Мы должны говорить, мисс Кристина, — русский язык в устах смуглого, с белой щетиной Асама, показался внезапным громом, — с вами. Я и вы.

Щеки в глубоких морщинах вдруг искривила улыбка, обнажающая желтоватые зубы.

— Анэ Крис, — поправился Асам, и в голосе прозвучала то ли насмешка, то ли угроза. Или — показалось?

Шанелька хотела возмутиться и заявить, что подругу она не оставит. Но Крис кивнула, незаметно подталкивая ее наружу. Поворачиваясь на пороге и замешкавшись с непослушным пологом, прошептала быстро:

— Иди. Звони.

— Анэ Шанель? — Асам вопросительно уставился на Шанельку, а та краем глаза увидела, как молча встают с лавочки живописные туареги. У одного — в опущенной руке черный автомат.

— Я в туалет, — Шанелька стиснула в кармане свой мобильник, сглотнула, независимо задирая подбородок, — нельзя, что ли?

— Агизур, — негромко сказал Асам, направляясь внутрь палатки за Крис, и произнес дальше что-то непонятное.

Шанельке срочно захотелось сесть на землю и закрыться руками. Сейчас этот Агизур пойдет за ней, и что? Ковырять ногтями дыру в картонной стенке клозета и потом носиться по холмам с овцами?

Но высоченный, как постаревший баскетболист, Агизур строптиво проклекотал ответ, и прочие туареги поддержали его негромкой разноголосицей, усаживаясь обратно.

Шанелька быстро пошла в обход палатки, кусая губы и держа руку в кармане, словно боялась, что телефон выскочит и спрячется в рассыпанном под ногами хламе. У будочки туалета оглянулась — вдруг синие мужчины все-таки встали и последовали за ней. Но брезентовый бок и невысокий холмишко скрывали ее от чужих глаз. Несколько секунд Шанелька колебалась, лихорадочно прикидывая, что сделать. Хотелось кинуться к кому-то, перекладывая на еще одни плечи хотя бы часть ответственности. Келла и ее дети? Ой, нет, ведь это ее муж пастух Агизур сидел рядом с Асамом, который вдруг оказался совсем не тем скромным пожилым дядечкой, что тихо сидел за ужином, внимательно слушал, кивая и улыбаясь, а потом откланивался, мол, семья, ждут. Шанелька вспомнила, как Джахи спорил с Асамом. На незнакомом языке, а после сказал, да просто, говорили. Ну-ну.

Рассчитывать было не на кого. Черт, думала Шанелька, обходя будку и забираясь без тропинки на склон холма, где они с Крис смотрели закат, только их восхождение было подальше, как раз напротив палатки. Побольше бы времени! Она бы подружилась с Тейлал, или с парнишкой, а теперь даже не вспомнить, как его зовут. С другой стороны, вдруг бы это наоборот, усугубило. Вдруг бы, наблюдая, молодняк мотал на ус и после докладывал старшим. Нет уж, придется самой.

Солнце хорошо припекало, но уже еле заметно клонилось от небесной макушки. Шанелька подумала о бархатной черноте будущей ночи и затосковала испуганно. Лезла все выше, хрипло дыша и боясь оглянуться, чувствуя себя мухой на оконном стекле. Вдруг они там стоят внизу, смотрят. Догнать ее — раз плюнуть, с такими длиннющими ногами, как у этих агизуров.