Цветок для двоих [СИ]

Через десяток гудков запикали короткие. Шанелька снова набрала номер. Джахи, отпустив ее руку, стоял, осматривая гуляющих. Мимо ехали открытые платформы, увитые гирляндами бугенвиллеи. Шанелька, не отмечая, провожала глазами полуобнаженные мужские тела, принимающие завлекательные позы. На каждой платформе метался рядом с красавчиками зазывала, выкрикивая в мегафон глупости на трех или четырех языках.

— Сокол! — взвыл над ухом Шанельки очередной хранитель прекрасных мужских тел, — пятизвездочный отел Сокол, велкам, прекрасные дами! Скоро начало! Ви имеете возможность получить танец, ужин, путешествие на двое человек, на вас одну и на восхитительный пуруши!

Он зачастил по-английски, мелькая в предложениях словами «медам», «бьютифул», «пуруши» и «велкам», а в свободное ухо Шанельки бился уже другой голос.

— Истинны. Настоящи! Сами настоящи избранники богов, пуруши от Десерт Стар! Звъезда пустыни, отель и туристический комплекс. Не стесняйте, мили дами, наш номер сорок два, сорок три, сорок читири! Нам надо ваши улыбки, дами! Кто заберет из парада главный приз? А? А?

В ответ на восторженный женский вопль с тротуара коротенький потный мужчина замахал мегафоном, а еле видные за гирляндами питомцы поспешно задвигались, сцепляя руки в замок перед мускулистыми животами.

— Мусик! — вырвался из общего крика торжествующий вопль, — то ж мой Мусик! Муса, мать твою, а ну, повертись, хай девки посмотрят!

Шанелька опустила мобильник, в котором снова пикали короткие гудки. Ну, разумеется. Лаки. Это был всего лишь вопрос времени, услышать ее радостные вопли. Удивительно, что уже час они с Джахи толкаются на площади, а до сих пор не встретили жадную до пурушиков сибирячку.

— Почему телефон? — прокричала она в ухо Джахи, — почему не отвечает? Связь плохая, да?

— Асам, — вдруг ответил Джахи совсем другое, и у Шанельки снова засосало под ложечкой.

Чертов коварный Асам. Приехал, увез, может быть, угрожал ей? И теперь держит непонятно где. А деликатный Джахи пытается найти Крис по-тихому, пока дурочка Шанель ничего не поняла и не успела испугаться.

— Что Асам? — Шанелька сделала шаг, чтобы спрятаться от голоса Лаки, вдруг та увидит, и начнется по выражению Тимки «гуй-гай», то есть кутерьма на полную катушку.

— Ну? Что ты молчишь? Она в опасности?

— Нет, — Джахи успокаивающим жестом выставил ладони, — нет-нет. Мы просто спорим. Разногласия.

— Хорошие разногласия! Что теперь делать? Ты можешь позвонить своему Асаму? Узнать, где он?

Джахи обернулся туда, куда медленно двигались платформы, выстраиваясь полукругом перед сверкающей стеклянной стеной в пять этажей. В распахнутые двери вливался поток смеющихся людей.

— Он там, — просто сказал Джахи, — Асам — голова. Нет, глава. Так?

— Подожди. Глава дурацкого этого фестиваля? — увидев терпеливо поднятые брови, поправилась, — глава фестиваля? Так пойдем…

— Глава Пуруджистан. Новое государство. Три дня проходит, — он быстро зашевелил пальцами, — три! Было три дня!

— Три дня назад? Я не поняла. У вас тут что? Революция, что ли? Пока мы там, с овцами… с туарегами всякими…

Она хотела засмеяться, но Джахи кивнул, совершенно серьезно.

— Блин… — в голове Шанельки образовалась такая же каша, какая кипела вокруг. Революция. Переворот. То есть, тихая провинция Пуруджи отделилась от большого Египта и стала отдельным государством? А пожилой Асам, с его редкой щетиной, желтыми зубами и пыльными корявыми ногами в ремешках стоптанных сандалий, он теперь — президент? Ну хотя бы неудивительно, почему Крис так стремительно уехала из пустыни. Если за тобой приезжает сам глава государства… Но зачем Асаму далекая москвичка, которая приехала неделю поработать в местном архиве? Да и то, не в большом, содержащем важные политические документы, а в куче бумажного хлама, собранного после старого большого пожара, и сваленного без особого порядка.

— Что? — Джахи снова придержал ее локоть, оттаскивая от верблюжьих морд с колокольцами.

— В ООН. Надо написать туда. И еще. Куда там пишут. Это же похищение.

— Нет. Надо идти туда, внутрь. Говорить с ним, — Джахи прижал к боку ее руку и повлек за платформами к стеклянному «Соколу», - я имел надежду, что анэ Крис ушла. Но я не вижу анэ. Асам знает. Мы идем спросить. Что?

— И ты его зарежешь своим кинжалом, — пробормотала Шанелька.

Махнула рукой, мол, не обращай внимания. И прибавила шагу.