Цветок Эридана (СИ)

- Чаю я, касатик, будто ты на меня сердит за что-то? Чем, скажи, недоволен, владыка? Всё для тебя сделает бабка, лишь оком моргни! Духов в помощь призову, глазами птиц видеть стану, буду всю ночь над варевом колдовать, чтоб волю твою исполнить. Стой, родимый! Да ты никак к девке пришёл? - встрепенулась она. - Нельзя! Нельзя! Подлая она, не ходи-и-и! - старуха вцепилась в его рукав и истошно завыла. - Я ж для тебя всё делаю, владыка, даже во сне бормочу заклинания, чую все беды твои - и кои могу, отвожу. Видят глаза старой бабки, как исходят из моря туманы тёмные, над водой поднимаются, сюда плывут, готовые влиться в сердце твоё. Несчастье они сулят, камнем на душу лягут. Как бы не вышло беды: разум, не видя, спросит у сердца, а сердце солжёт, - возбуждённо продолжала старуха, дёргая короля за рукав.

Под её бормотанье они дошли до конца подземелья. Здесь в большой камере ожидали казни тринадцать смертников, прикованных цепями к кольцам в полу.

- Мункс Альц, встать! - скомандовал Дрен, отпирая замок, при этом ведьма недовольно заворчала и даже плюнула в сторону арестованной.

Услышав своё имя, женщина возле стены подняла голову и встретилась взглядом с Хазаром. Это была молодая мроаконка, высокая и статная, с развитыми плечами. На лице с резко очерченными скулами и заострённым подбородком бледнели решительно сложенные губы, а тёмные, слегка раскосые глаза смотрели испытующе и надменно. Короткие вьющиеся белые волосы были взлохмачены и местами слиплись от крови, и весь её облик говорил о том, что допросы, которым её подвергли, отнюдь не были беспристрастны.

- Встать! - повторил кадар, сопровождая свои слова пинком. Бренча оковами, женщина подчинилась.

- За что приговорена?

- Связалась с мятежниками, передавала им взрывчатку для терактов. Тарг лично допрашивал её, чтоб узнать имена сообщников, но эта упрямая баба молчит.

- Я забираю девчонку. Её место займёт кадар Гован.

На этот раз Дрен не пытался скрыть усмешки.

- Повезло тебе, архонтская подстилка, - сказал он и начал снимать с неё цепи. Как только последнее кольцо разомкнулось, арестантка схватила с пола фонарь и, разбив его о голову кадара, метнулась к выходу. Халдор поймал её и швырнул обратно. Подземелье затопил мерзкий запах горелой кожи и палёных волос. Пока Дрен с проклятьями сбивал с себя пламя, а заключённые вопили и улюлюкали, подоспела стража, и с помощью палок в камере был восстановлен порядок.

- Что, тварь, не получилось сбежать? - кадар несколько раз ударил её по лицу.

Мункс с омерзением выплюнула кровь ему на сапог. Ведьма, юлящая тут же под боком, зловеще захохотала, но на лице короля не отразилось никаких эмоций: он по-прежнему стоял в дверях и пристально смотрел на пленницу.

- Лучше не развязывать ей руки, - зло сказал мроаконец. - На редкость грубая и строптивая этено.

- Да, я груба, зато не вылизываю зад вышестоящим, чтоб продвинуться по службе, - голос молодой женщины был озлобленным и холодным.

- Откуда ты знаешь магистра Регрера? - внезапно спросил халдор.

- Никогда про такого не слышала, - с бесстрастным выражением лица ответила Мункс.

- Врёшь ты так же плохо, как убегаешь, - Хазар шагнул к ней и взял за плечо. - Сейчас мы прогуляемся в одно место.

- Предпочитаю сдохнуть тут.

- Я распорю ей живот, касатик! - выкрикнула старая карга, размахивая клюкой.

Дрен велел старухе уняться, но та успела несколько раз огреть женщину по голове и бокам. Заключённая яростно дёрнулась.

- Касатик, - с сарказмом передразнила она. - Наш бесстрашный и грозный халдор! Почему бы тебе не послушать свою бабушку? Пусть ведьма погадает на моих внутренностях - глядишь, духи будут довольны. Ставьте алтари, режьте, пытайте - ведь вам, мясникам, не привыкать к такой работе! - почти кричала она.

- Спятила! - в ужасе пробормотал один из стражников.

Король вывел её в коридор и молча втолкнул в лифт. Подъём сопровождался грохотом и лязгом, точно механизм не использовали полвека. Мункс прислонилась к стене: несмотря на предшествующую браваду, лицо у неё приняло отрешённо-скорбное выражение, навеянное, по всей видимости, мыслями о смерти.

До начала игры оставалось десять минут.

Халдор, его пленница и охрана поднялись по лестнице и свернули направо, к круглому туннелю, пробитому прямо в толще скалы. Тусклые, чадящие ворванью лампы в маленьких нишах создавали мрачное, скудное освещение, достаточное лишь для того, чтоб не оступиться. Туннель казался бесконечным, но вскоре стало видно, что он расширился. Шум, наполнявший его извне и эхом отражавшийся от каменных стен, становился всё громче, впереди маячило пятно света. Они вышли в каменную галерею, полную вооружённых людей. Гул тысяч голосов и солнечный свет ошарашили Мункс: она остановилась, потрясённая открывшимся зрелищем.