Цветок Эридана (СИ)

— Нашла кого бояться, — отмахнулась Диана. — Старая кочерыжка давно утратила авторитет, а после того как опозорилась перед королём, ей лучше вообще не появляться в зале.

— Не болтайте глупостей, — отрезала Стелла ди Муян. — Если оставить вас без присмотра, вы начнёте вести себя как вздумается и спровоцируете этих дикарей на что-нибудь ужасное. Полагаю, никому не хочется быть изнасилованной прямо на столе? — она окинула притихших девушек строгим взглядом.

— Это твой единственный шанс познать любовь, Стелла, — усмехнулась Диана.

— Вы такая мерзкая особа, мисс Саем, что я оставлю это без комментариев.

— И правильно, помолчи. Тебя никто не уполномочивал заступать на место Доры Инсары.

— Какая жалость, что этикет для вас — всего лишь пустое слово. Если б вы больше думали о репутации, вам бы не требовалась гофмейстерина.

— Кто пойдёт со мной делать маникюр? — перебила девушка.

— Я! Я! — закричали Клерия и Элиза.

Элия Кельвин вздохнула, а Стелла осуждающе покачала головой, так как никто не желал слушать её проповедь — все убежали за Дианой.

Между тем во дворце чувствовалось оживление. Решётки главного входа были подняты, по коридору сновали молчаливые воины, которые разгружали телеги с вином и продовольствием. Девушки несколько раз бегали к большой железной двери поглядеть в замочную скважину. По их уверениям, за дверью находился огромный зал с расставленными столами: сейчас там мыли и украшали. Правда, один раз дверь неожиданно распахнулась, и любознательная мисс Торн налетела на эдлера Клица, за что фрейлину тут же сурово отчитала гофмейстерина.

Без пяти девять в апартаменты гостей явился гассер Неай. По случаю торжества он причесался и вычистил одежду. Вежливо поклонившись, молодой человек пригласил Еву-Марию почтить своим присутствием банкет. Королева милостиво кивнула и подала ему руку. Она была одета в роскошное старинное платье, приталенное под грудью, вышитое серебром и золотом, на которое ушло 50 метров парчи и тёмно-зелёного бархата. Её волосы были увиты жемчугом, на голове красовалась корона. Белая меховая накидка спадала с плеч принцессы, довершая величественный наряд. Все вокруг были восхищены, но сама Ева-Мария чувствовала себя постаревшей веков на пять. Фрейлины с целью поразить мроаконское общество разоделись в самые лучшие платья, лишь Дора Инсара, как всегда, являла собой образец чопорности.

Обогнув несколько коридоров, эриданцы подошли к парадному входу. Дальнейшее превзошло все ожидания Евы-Марии: как только двери открылись, чей-то громкий голос объявил её по-мроаконски, и в огромном мрачном помещении, освещённом лишь светом факелов, наступила тишина. Здесь было не меньше тысячи гостей, молодых и не очень; большинство были воинами, но часть выделялась роскошной одеждой, сшитой не из кож, а из парчи и шёлка. Их сопровождала вооружённая до зубов охрана. Мужчины были полной противоположностью франтоватых эриданцев и изнеженных, томных пиранийцев: высокие, крепкого сложения, беловолосые с тёмными глазами. Женщин отличала угловатость и непритязательность в одежде. По мнению фрейлин, их и женщинами-то нельзя было назвать — ни платьев, ни длинных волос они не носили. Что касается гофмейстерины, охрана преградила ей путь и оттеснила обратно в коридор. Прежде чем Дора Инсара успела поднять крик, дверь перед ней захлопнулась, и оскорблённая леди осталась за порогом, тщетно взывая к совести мроаконцев.

— Господи, как же их много! — Клерия Исона струхнула при виде такого количества незнакомых лиц.

— А вон и король, — Аронсо указал влево, где в окружении эрлов стоял Хазар. Те повернули головы и молчаливо глядели на вошедших.

— Как Вы думаете, он подойдёт к нам? — нервничая, спросила Ева-Мария.

— Не уверен, Ваше Величество. Кажется, он разговаривает с какими-то важными персонами.

— Пфф! В этом зале нет никого важнее нас! — и девушка без колебаний направила стопы прямо к ним.

С её приближением эрл со шрамом что-то обронил, а другие рассмеялись. Король шагнул навстречу эриданцам и без лишних церемоний взял принцессу за руку. Смешки сразу же увяли, лица вокруг стали почтительными.

Они двинулись по залу. Ева-Мария не понимала ни слова из того, что говорилось вокруг, и чувствовала себя залётной чужестранкой. Хазар не отличался многословием: несколько отрывистых фраз, кивок — и собеседник оставался позади. Роль королевы сводилась к тому, что она должна была мило улыбаться и демонстрировать свою красоту, и вскоре Ева-Мария откровенно заскучала.

— О чём Вы с ними говорите? — спросила она у халдора, накручивая на пальчик жемчужные бусы.

— Объясняю ваше присутствие.

— А почему на мроаконском? Это невежливо, ведь мы не понимаем, что Вы говорите.

— Вам лучше помолчать, — неласково ответил Хазар.

Фрейлины следовали за ними, разглядывая зал. Горящие факелы освещали грубо обработанные стены из тёмного камня. На входных дверях были высечены узоры и изображения двух белых медведей, вставших на задние лапы. Больше здесь не было ничего примечательного, и они переключились на приглашённых.