Цветок из Кирены

Это были не наши садовые приятные пролески или сибирские, а дикие полушаровидные пролески[29] песчаных дюн. Прямо из песка торчали кистевидные соцветия высотой до пяти сантиметров.

Я ощутила такой же прилив бодрости, как весной при виде первых пролесок в саду в родной Швеции.

И принялась энергично копать песок руками, чтобы извлечь растение с корнем. Лишь теперь обнажились десятисантиметровая цветочная стрелка и прикорневые листья, верхушки которых торчали из песка вровень с соцветиями.

Когда я подошла с целой охапкой цветов к «Лендроверу», чтобы достать пресс, сверху по крутому скату бархана съехала Луллу.

— Ну как, нашла в пещере какие-нибудь сокровища? — любезно поинтересовалась я.

— Нет, там ничего особенного не было, — ответила Луллу и не менее любезно осведомилась: — А ты нашла новый сильфий?

Сильфия я не нашла, но тем не менее была вполне довольна своим сбором. Пока я закладывала растения в пресс, Луллу разложила на песке еду.

— Интересно было бы проехать дальше этим путем, пока мы не окажемся к северу от Кирены, — сказала Луллу, кладя в рот ломоть хлеба и запивая его пепси-колой.

— «Лендровер» не хочет ехать дальше. — Я печально посмотрела на несговорчивую машину, зарывшуюся передними колесами в песок. — Скажи спасибо, если мы сможем выбраться обратно на ту дорогу, по которой приехали сюда. Конечно, можно оставить машину здесь и прогуляться пешком, это будет километров пятьдесят-шестьдесят туда и обратно.

Такой конец даже Луллу показался чересчур длинным. Зато, развернув нашу не совсем достоверную карту, мы увидели, что на ней показана дорога, ведущая от Эль-Бейды на север. Дорога заканчивалась в приморской деревушке, очевидно совсем ничтожной, судя по тому, что она была обозначена безымянной точкой. Но так как эта дорога играла достаточно важную роль в нашей охоте за сильфием, мы решили проверить ее.

Итак, целью следующей экскурсии мы избрали безымянную деревушку. Выехав на другой день, мы с удивлением обнаружили, что из Эль-Бейды на север идет отличное, новое асфальтированное шоссе. Похоже, эта деревня не совсем ничтожная, если власти пошли на такой расход. С каждым поворотом шоссе на приморском склоне наше любопытство росло все больше и больше.

Приблизительно в километре от берега дорога свернула на восток, а через несколько сот метров асфальт вдруг кончился, пошла сухая, каменистая глина с наезженной колеей.

Проехав немного по глине, мы увидели белую кладку мусульманского погребения с высоким куполом И тут мы вдруг вспомнили прочитанный где-то рассказ о том, что у Сенуси, основавшего в прошлом веке новую секту, был один близкий друг и сподвижник, который помогал ему учреждать школы и библиотеки в разных концах Киренаики, и что могила этого друга должна находиться где-то недалеко от Эль-Бейды. Неужели король Идрис велел построить здесь роскошное шоссе только затем, чтобы почтить память друга своего предка?

Обсудив эту загадку, мы пришли к выводу, что, наверно, дело обстояло иначе. Скорее всего, власти рассудили, что для новой, белой столицы понадобится морской курорт, где горожане могли бы проводить выходные дни и отпуска. Может быть, даже рассчитывали, что близость роскошного курорта приманит жителей в пустующие дома недостроенного города, который еще не обрел своего лица.

Как бы то ни было, могила шейха заинтересовала нас, и мы пошли к ней по усеянной цветами красной земле.

Я толкнула неплотно закрытую, рассохшуюся дверь. Скрип ржавых петель явился надлежащим аккомпанементом жуткому зрелищу, которое нам открылось и заставило отпрянуть назад.

Под красными, желтыми и зелеными шелковыми покрывалами лежала в полумраке, словно погруженная в сон, целая семья. Затхлый воздух, мертвая тишина, оцепеневшие тела и каменные саркофаги напомнили нам, что это обитель смерти. Мы медленно затворили скрипучую, покосившуюся дверь и покинули захоронение. Когда нам наконец удалось стряхнуть с себя тяжкое чувство, навеянное зловещей картиной, мы занялись цветами.

Здесь росли красные маки, желтый адонис, сотни красно-фиолетовых пашенных гладиолусов, белые тордилиумы[30] с маленькими кружевными соцветиями (плоды этого растения похожи на изящнейшие крохотные медальончики, обрамленные жемчугом), пурпурный тетрагонолобус[31] с бархатистыми пурпурными цветками и съедобными прямоугольными плодами, которые украшены с двух сторон волнистой оборочкой.

После знакомства с цветами наши мысли вернулись к каменистой дороге. Куда она ведет? До сих пор мы не видели никаких построек, если не считать склепа, где спал вечным сном друг Сенуси со своей семьей.

Мы поехали дальше; дорога, становясь все более узкой, разбитой и каменистой, через поросший густым кустарником пригорок вывела нас на широкую поляну, на которой пасся верблюд. За этой поляной мы увидели наконец дома. Но в час полуденного отдыха деревушка производила такое же безжизненное впечатление, как могила друга Сенуси, и мы решили побродить среди скал, где нам попались истертые ступени, наверно высеченные в камне еще в древности.