Читаем Цветок из Кирены полностью

Мы сделали прилагательное из слова «лазер» по примеру императора Августа; Макробий пишет, что император обращался к своему близкому другу Меценату «лазер Аретин», подразумевая «мой дражайший друг Аретин», ибо лазер в то время ценился чрезвычайно высоко. В самом деле, вожделенная камедь продавалась на вес золота и серебра, которые тогда были равны друг другу в цене. Кирепяне платили дань Риму лазером, и когда Цезарю понадобились деньги для войн, он взял из государственной казны полторы тысячи фунтов лазера. А император Август, как я уже сказала, сделал из лазера эпитет, чтобы показать, сколь высоко> он ценит своего друга. Словом, у меня были все причины чувствовать себя польщенной.

И все же мысль о том, что надо расставаться с Аполлонией, омрачала мое настроение. Правда, чемоданы были уложены еще накануне. Но еще предстояло-с помощью слуг тащить вниз по крутой лестнице прессы, пишущую машинку и всевозможные пожитки, запихивать их в машину, ехать в Шахат, там опять выгружаться и нести наш багаж по другим лестницам; в номер, где придется заново привыкать к испорченной настольной лампе, бастующему крану и прочим изъянам. Пока еще освоишься…

Когда погрузка была окончена, прибежал повар-тунисец с полиэтиленовым мешочком, в котором лежали-только что сваренные артишоки Луллу. Этот маленький эпизод отчасти подсластил нам горечь расставания с отелем в Сусе.

Утренняя трапеза состоялась на краю оврага, где мы» любили останавливаться, во-первых, из-за чудесного» вида, во-вторых, ради обилия редкостных цветов. Впрочем, на сей раз наше внимание было целиком поглощено горячими артишоками, которые изысканным вкусом превосходили все культурные артишоки, какие нам когда-либо доводилось есть.

Не было еще девяти, когда мы приблизились к Ша-хату. Полагая, что обещанные нам номера еще не убраны после предыдущих постояльцев и уборка начнется не скоро, и не желая праздно сидеть и ждать. в вестибюле, мы решили, не разгружая машины, посетить обширный район развалин к западу от центральной Кирены, который приметили во время предыдущих вылазок.

Для этого мы свернули на дорогу, идущую несколько севернее Эль-Бейдского шоссе, и ехали по ней, пока не очутились в окружении цветов, разрушенных стен, намогильников и беспорядочно разбросанных в поле больших каменных саркофагов. Некоторые саркофаги перекосились и наполовину ушли в землю; все говорило-за то, что на этом участке еще не трудились дотошные археологи.

Как всегда, мы с Луллу разошлись в разные стороны. Ее больше всего занимало содержимое саркофагов. А меня привлекла напоминающая львиный зев маленькая трехлистная льнянка[41] с желтыми и белыми цветками и синими чашечками, а также маленькое ползучее-растение с синими цветками, на первый взгляд до того похожее на очный цвет[42], которым изобилуют шведские поля, что я сперва не собиралась его трогать, так как в моей коллекции этот вид уже представлен. Но тут я разглядела, что у него не раздельные лепестки, а сплошной венчик с широкой кромкой. Оказалось, что-это мелкоцветный сицилийский вьюнок[43], довольно редкий в Северном Египте, широко распространенный в районе Джебель-Эльба на крайнем юго-востоке Египта и вовсе не встречающийся в Швеции.

Я увидела также маленький молочай[44], до того-невзрачный и неинтересный, что не хотелось даже нагибаться за ним. Но тут я вспомнила, как Виви Тек-хольм однажды сказала мне:

— Бери все, что увидишь! Даже самое неказистое и заурядное на вид растеньице может оказаться ценным!

А потому я добросовестно выдернула из земли два экземпляра молочая и заложила их между промокашками в пресс вместе с трехцветной льнянкой и синецветным вьюнком.

Мне не пришлось об этом пожалеть. Когда мой сбор попал в руки Виви Текхольм, ее особенно обрадовал невзрачный молочай Бивона, который считается большой редкостью. Правда, этот вид молочая упоминается в ее «Флоре Египта для студентов», но в богатейшем гербарии Виви не было ни одного экземпляра.

Вдруг я услышала громкий голос Луллу:

— Скорей иди сюда! Бьюсь об заклад, такого цветка ты еще никогда не видела!

Заманчивый призыв! И хотя цветы в отличие от птиц и насекомых не склонны спасаться бегством от человека, я быстрым шагом направилась к саркофагу, над которым наклонилась Луллу.

Крышка съехала, было видно темное и влажное дно каменного ящика. А на дне — семь-восемь экземпляров растения, при виде которого у меня по спине побежали мурашки.

Они напоминали наши белые каллы из погребальных венков, только соцветия с листьями-покрывалами были поменьше и поуже. Однако не мысль о наших мертвенно-белых каллах и о похоронах заставила меня содрогнуться, а окраска покрывал: темные, коричневато-фиолетовые воронки на анемичных, лишенных хлорофилла стеблях-переростках. И прямо из сырой земли на дне саркофага, тоже какие-то непомерно длинные, торчали широкие стрельчатые листья.

— Неприятный вид у них, — констатировала Луллу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Путешествия по странам Востока

Загадки египетских пирамид
Загадки египетских пирамид

Для тех, кто хочет узнать о пирамидах больше, чем о них сказано в учебниках или путеводителях.О пирамидах Древнего Египта написано множество книг, но лишь немногие отличаются строгой научностью, сохраняя при этом доступную и ясную форму. К числу последних относится предлагаемая книга «Загадки египетских пирамид» (1948), давно и прочно завоевашая почётное место среди самых авторитетных исследований по рассматриваемой теме. Её автор — французский учёный Жан-Филипп Лауэр, бывший архитектор Службы древностей Египта, отдавший многие годы изучению этих памятников. В книги предпринята попытка коротко, объективно, основываясь на строго проверенных фактах, синтезировать все, что известно науке о пирамидах. В ней рассказывается об истории их изучения, рассматриваются вопросы, насающиеся возникновения и эволюции этого типа гробниц и примыкающих к ним культовых сооружений, анализируются связанные с ними библейские, теософские, астрономические и математические теории. Лауэр рассказывает о научных познаниях строителей пирамид и пытается объяснить методы сооружения колоссальных сооружений.Замечательная книга французского египтолога была выпущена по-русски всего один раз более сорока лет назад и уже давно стала библиографической редкостью.

Жан-Филипп Лауэр

История / Образование и наука

Похожие книги

Антология советского детектива-22. Компиляция. Книги 1-24
Антология советского детектива-22. Компиляция. Книги 1-24

Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности.Содержание:1. Тихон Антонович Пантюшенко: Тайны древних руин 2. Аркадий Алексеевич Первенцев: Секретный фронт 3. Анатолий Полянский: Загадка «Приюта охотников»4. Василий Алексеевич Попов: Чужой след 5. Борис Михайлович Рабичкин: Белая бабочка 6. Михаил Розенфельд: Ущелье Алмасов. Морская тайна 7. Сергей Андреевич Русанов: Особая примета 8. Вадим Николаевич Собко: Скала Дельфин (Перевод: П. Сынгаевский, К. Мличенко)9. Леонид Дмитриевич Стоянов: На крыше мира 10. Виктор Стрелков: «Прыжок на юг» 11. Кемель Токаев: Таинственный след (Перевод: Петр Якушев, Бахытжан Момыш-Улы)12. Георгий Павлович Тушкан: Охотники за ФАУ 13. Юрий Иванович Усыченко: Улица без рассвета 14. Николай Станиславович Устинов: Черное озеро 15. Юрий Усыченко: Когда город спит 16. Юрий Иванович Усыченко: Невидимый фронт 17. Зуфар Максумович Фаткудинов: Тайна стоит жизни 18. Дмитрий Георгиевич Федичкин: Чекистские будни 19. Нисон Александрович Ходза: Три повести 20. Иван К. Цацулин: Атомная крепость 21. Иван Константинович Цацулин: Операция «Тень» 22. Иван Константинович Цацулин: Опасные тропы 23. Владимир Михайлович Черносвитов: Сейф командира «Флинка» 24. Илья Миронович Шатуновский: Закатившаяся звезда                                                                   

Борис Михайлович Рабичкин , Дмитрий Георгиевич Федичкин , Кемель Токаев , Сергей Андреевич Русанов , Юрий Иванович Усыченко

Приключения / Проза / Советская классическая проза / Советский детектив / Путешествия и география