Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

- Конечно, я буду молчать, - обещала она.

Яхмес улыбнулся и погладил ее по голове. Это та самая жрица, которая показывала чудеса фараону, пояснил он. А потом сказал, что проводит ее к этой ведунье прямо сейчас.

***

Исиду они нашли во дворе перед маленьким изображением ее собственной богини: девушка очень искусно и самозабвенно исполняла перед своей божественной матерью жертвенный танец. На Исиде не было ничего, кроме пояска из драгоценных цепочек и ножных браслетов. Яхмес смутился и почти испугался, увидев, что пришел к жрице в совсем неподобающее время.

Исида заметила гостей и обернулась к ним через плечо, замерев с поднятой ногой и выгнутой спиной; ее синие косы липли к обнаженному телу. Потом она крикнула им удалиться, пока не будет готова их принять. Второй пророк Амона смиренно поклонился и ушел. Меритамон изумилась тому, что он так почтителен к этой юной девице и терпит такое ее обращение с собой.

- Это великая жрица, - пояснил Яхмес. – Она юна, но она достигла того, чего я не смог бы за всю жизнь, госпожа. Ты увидишь сама.

Они дожидались Исиду в прохладном зале, сидя на табуретах. Однако девицы не было долго – она не стала спешить ради них, по-видимому, со всей тщательностью совершая омовение и переодеваясь.

Наконец колдунья пришла, поправляя длинное полупрозрачное платье, под которым позвякивал тот самый драгоценный поясок; однако от ее тела исходил запах свежести и притираний. Волосы Исида распустила, и теперь они мелко вились, что сделало ее более похожей на обыкновенную женщину… однако Меритамон моргнула от удивления, впервые заметив цвет ее глаз.

- Она чужеземка?.. – шепнула Меритамон Яхмесу, но жрец только прижал палец к губам.

- Госпожа Исида, нам нужно твое божественное ясновидение, - вполголоса сказал он Исиде. Та кивнула.

- Я догадалась, - сказала она и устремила внимательный взгляд на Меритамон. Той стало не по себе под взглядом прорицательницы.

- Сядь и дай мне твои руки, - приказала Исида молодой женщине, указывая на холодный пол; та послушалась без раздумий. Они оказались лицом к лицу, соприкасаясь коленями; Исида держала руки жертвы в своих прохладных руках, не прилагая силы – но Меритамон внезапно потеряла способность двигаться. Ей казалось, что с каждым мгновением ее существо все больше перетекает в эту женщину, не выпускавшую ее из плена своих синих глаз.

Потом Исида вдруг бросила ее руки и встала. Подойдя к Меритамон, возложила ей руку на голову и содрогнулась, больно захватив волосы женщины; а потом заговорила, медленным и низким, как будто страдающим, голосом.

- Плохо… все плохо… так и случилось, как должно было быть.

Меритамон в ужасе повернулась к колдунье и посмотрела ей в глаза.

- Никто не может избежать своей судьбы, - сказала Исида. – Твой брат умер.

Меритамон вскочила, зажав себе рот, подавляя крик.

- Я не ве… Как… - пробормотала она, борясь с тошнотой; перед глазами все затуманилось, и она почувствовала, как ее схватил за плечи Яхмес, удерживая на ногах. Она никогда не думала, что этот старик такой сильный мужчина.

Наверное, в сравнении с женщинами все мужчины сильны…

Яхмес усадил ее на табурет, по-прежнему держа за плечи, и спросил колдунью из-за спины Меритамон:

- Как это случилось?

Он – верил.

Меритамон отказывалась верить, но ее сопротивление тоже начало слабеть.

- Он был застрелен в спину, - сказала Исида, и ее лицо стало почти человеческим, сострадательным, но – ненадолго, потом она снова заговорила монотонным пророческим голосом.

- Аменемхет, сосланный к пограничным постам, пытался бежать, и его быстро заметили дозорные, - произнесла Исида, глядя в пустоту, которая говорила ей о том, что делается далеко-далеко. – Его хотели схватить и судить, и в погоню за ним отправили бегунов с собаками… его догоняли, но один из дозорных в крепости выпустил ему в спину стрелу, потому что пожалел его…

- Пожалел? – выкрикнула Меритамон.

Она уже рыдала.

Яхмес сжал ее плечи и вздохнул.

- Ты разве не помнишь, какая участь ждала твоего брата в случае побега? – спросил он молодую женщину. – Он бы умер, но гораздо мучительнее. Благослови богов, что Аменемхет принял именно такую смерть.

Меритамон вырвалась из его рук и отпрыгнула.

- Да я ненавижу вас! – закричала она в лицо обоим жрецам. - Я ненавижу…

Исида с силой ударила ее по лицу, обрывая богохульство. Меритамон отшатнулась от нее с расширенными глазами, поражаясь тому, что ее посмели ударить. Она всегда признавала превосходство жрецов, но никто никогда не смел бить ее!..

Она открыла рот, чтобы прокричать в лицо колдунье проклятия, но Яхмес обхватил ее руками, что-то успокаивающе бормоча, и потащил прочь. Когда они покинули зал, Меритамон лишилась сил от горя и затихла, и жрец ее отпустил.

- Мне очень, очень жаль, - сказал Яхмес. – Это правда, Меритамон.

Правда или нет – но Аменемхета уже не вернуть.

- Я не верю ей, - всхлипывая, пробормотала Меритамон сквозь прижатые к лицу пальцы. – Эта ведьма лжет…

- Зачем бы ей лгать? – тихо ответил Яхмес. – Госпожа Исида никогда не лжет – она верная служительница бога и гораздо правдивее других женщин.