Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Ка-Нейт в страхе взвизгнула и отскочила. Она упала, не удержав равновесия; ее обдало поднятой дорожной пылью.

Возница изо всех сил натянул поводья. Гладкие гнедые кони встали на дыбы, потом опустились на передние копыта и загарцевали на месте. Колесница остановилась.

Ка-Нейт подняла глаза.

Резкие слова замерли на устах возницы.

Ка-Нейт поднялась, отряхнув с платья пыль, неотрывно глядя своими большими глазами на великого ясновидца.

На плечах его была шкура пантеры, в руке хлыст с позолоченной рукоятью. На шее единственное ожерелье – великий жрец, как и приличествовало, не носил многих украшений.

- Благодарение Амону, - медленно произнес Неб-Амон. – Я мог раздавить тебя.

Я иду из храма Амона, - вдруг вырвалось у девушки.

На губах верховного жреца показалась улыбка.

- О чем же ты молила величество этого бога?

Лицо Ка-Нейт залил горячий румянец.

Он усмехнулся, словно ему по сердцу пришлось ее смущение.

- Уповай. - Он улыбался покровительственно и благосклонно. – Царь богов исполняет желания взывающих к нему.

Неб-Амон хлестнул лошадей; кони прянули и помчали, и скоро колесница исчезла из виду.

Ка-Нейт глядела ему вслед.

- Уповаю, - прошептала она.

Девушка не помнила, как добралась до дому. Встретившая ее Мерит-Хатхор воскликнула:

- Что случилось, госпожа? Твое лицо…

Ка-Нейт не могла выговорить ни слова.

Тут женщина поняла. Взгляд ее просветлел. Удалось! Пути госпожи и великого ясновидца пересеклись!

Она заглянула в лицо госпожи и полуутвердительно-полувопросительно произнесла:

- Он?

Девушка только кивнула.

- Он говорил с тобою?

- Да, - выдохнула Ка-Нейт.

- Что он сказал тебе?

Девушка закрыла глаза.

“Уповай,” – повторила она. Губы ее улыбались. – “Царь богов внемлет тебе”.

Ка-Нейт не сознавала, что переиначила слова великого жреца.

***

Семья ужинала, как было принято, сидя раздельно, каждый за своим столиком. Глава семейства и его жена занимали деревянные кресла; дочь сидела на кожаной подушке. Появилась уже вторая перемена блюд; Ка-Нейт только разломила хлеб.

- Отчего ты не ешь? – спросила мать.

- Я не голодна, - ответила Ка-Нейт.

Она не могла есть, слишком полная этим днем.

- Сыта тем, что напророчили в храме? – спросил Джедефптах, улыбаясь немного сердито.

Ка-Нейт подняла на него свои глаза.

- Отец, позволь мне пойти в мою комнату, - попросила девушка. – Я устала.

- Ложись, дитя. – Мать опередила мужа.

Ка-Нейт благодарно улыбнулась, поднялась и вышла из столовой.

Джедефптах покачал головою, дивясь и тревожась.

Девушка готовилась ко сну с помощью Мерит-Хатхор – умылась, удалив краску с лица, расчесала черные ровно подстриженные волосы; наперсница вынула из ее прически маленький сосуд с душистым маслом, какие женщины укрепляли в волосах, чтобы в жару благовонная жидкость, изливаясь по капле, холодила им лоб.

Ка-Нейт молчала; ею, казалось, владела какая-то тревожная мысль.

- Как мне открыть ему мое сердце, Мерит-Хатхор? Я не знаю хорошей речи. Он отвратит от меня лицо свое!

- Успокой свое сердце, госпожа. Амон-Ра сказал, что его пророк полюбит тебя.

Девушка в удивлении воззрилась на прислужницу.

- Великий ясновидец вещает волю Амона, - с твердой уверенностью продолжила та. – Он сказал, что бог внемлет тебе.

- Правда, Мерит-Хатхор! – воскликнула Ка-Нейт. Лицо ее сияло. – Амон охранил меня, когда я была на пути моего возлюбленного! Он ниспошлет мне то, чего желает мое сердце!

- Уповай, - подкрепила наперсница словами великого ясновидца.

Ка-Нейт спала беспокойно.

Ей грезилось, будто она входит в храм. Ночь; богиня, рожденная от ветра и дождя , рассыпала звезды. На небе луна.

Она прошла между столпов-обелисков, черных в ее свете. Дом Амона погружен во мрак и безмолвен. Слуги отсутствуют в нем.

Она идет; страх и надежда сжимают ей сердце.

Вдруг разом загораются все масляные лампады.

В первое мгновение золотой зал кажется освещенным невыносимо ярко. Потом ее глаза привыкают.

Он выступает навстречу; на лице его улыбка.

Он подает ей руку…

Ка-Нейт очнулась от сна; был блистающий час*, полосы света бежали по ее телу.

- Мне привиделся дом Амона и он, - взволнованно делилась она с Мерит-Хатхор.

- Прошу тебя, будь неподвижна, госпожа. – Прислужница подкрашивала ей глаза. – Нужно сделать твои глаза прекрасными. Он может увидеть тебя сегодня.

- Сегодня! – Ка-Нейт сделала невольное движение. Мерит-Хатхор придержала ее голову за подбородок.

- Ты пойдешь сегодня в дом Амона, как тебе было указано во сне. – Наперсница заколола часть волос госпожи булавкой из слоновой кости. – Это может произойти, моя госпожа.

- Но что мне сказать отцу?

- Скажешь правдивые слова, - Мерит-Хатхор заплетала ей косы. – Скажешь, что Амон велит тебе прийти в его дом еще.

***

- Иди, если указано. – Джедефптах сжал губы, уверенный, что получаемые дочерью знаки не к добру.

- Благодарю тебя, отец. – Девушка улыбнулась, пытаясь растопить его суровость. – Не бойся, что произойдет плохое. Амон изольет на нас свою милость. Он сказал так, - она запнулась, - устами первого хему нечер.

- Ты говорила с верховным жрецом? – Джедефптах в удивлении нахмурился. – Он сказал это тебе?

- Да, отец. – Девушка зарделась.