Цветок смерти, или Правдивая история Рас-Альхага, единственного мага, который умел колдовать без головы (СИ)

Моя молодость и неутоленное любопытство порождали желание узнать как можно больше о людях с изнанки Кобальтовых гор: о нехитром их быте, о верованиях, нравах. Расспрашивать воинов было бесполезно — Драко по-прежнему молчал, а Браго интересовали разве еда да выпивка. Заговаривать с Сагиттой я боялся — в последние дни любые речи колдуньи сводились к принятию мною королевского венца. Ослепленный любовью, я мечтал сделаться предметом ее внимания, но как часто это бывает, едва моя мечта осуществилась, я сотню раз о том пожалел. Оставался последний источник сведений.

— Ирга, ты знаешь уймищу баек, не поверю, будто про здешние места у тебя не найдется, что соврать! Ответь, отчего Клекреть называют солнечным городом? Там часто гостит солнце?

Подари я нашему проводнику полный золота кошель, и то мне бы не удалось сделать его счастливее. Горец рассиялся:

— О, Ирга хотя и стар, помнит столько легенд, сколько песка уносит вода с горных склонов в сезон дождей. И вот, доблестный господин Подменыш, вам песчинка.

Полюбил раз правитель Солнечного града девушку-простолюдинку. Злые языки болтали, будто умела она ворожить-колдовать, ведь недаром среди прочих лишь ее одну правитель одарил своим вниманием. Да только позабыли болтуны сказать, что на лицо девушка была яснее зари, станом тонкая как былинка и гибкая как ивовая плеть; умела выслушать и дать мудрый совет, а когда правитель клал голову ей на колени и рассказывал о своих заботах и печалях, она перебирала ему волосы, отчего печали и заботы бежали прочь.

От той любви родился у них сын. Правитель отвратился от него и поспешил забыть, потому что у дитя на спине был маленький горбик. А колдунья и не замечала уродства ребенка. Она вытирала мальчику слезы, когда тот плакал, и рассказывала о том, что он сын великого правителя и когда вырастет, тоже станет велик. Мальчик рос на вольных лугах, травы сплетали ему колыбель, дикие звери и птицы были ему друзья.

Шли годы. Так и не повстречал правитель той, с которую захотел бы разделить жизнь, потому что сердце его целиком принадлежало колдунье. И предложил он колдунье стать его женой, чтобы была она рядом, исполняла волю его, избавляла от треволнений своими нежными прикосновениями.

— Не место мне во дворце, — молвила колдунья, — ведь наш сын будет там чужим. Не найдет он себе друзей, ждут его лишь насмешки да злоба людская.

Не привык правитель к отказам. Посоветовался он со своими мудрецами, и вот каков был их ответ:

— Коли любите вы колдунью и сумеете убедить ее не чинить зла, Создателю угодна такая любовь. Между тем горбуна следует убить, ведь тень его уродства омрачит сияние вашего венца. А после его смерти и невеста перестанет своевольничать.

По нраву пришел правителю этот совет, потому что позволял обрести желанное и избавиться от нежеланного. Снарядил он воинов убить горбуна. Нашли воины мальчика спящим на лугу, вонзили в грудь его кривой кинжал, вырезали сердце и в хрустальном ларце поднесли правителю.

Когда узнала о том колдунья, горю ее не было предела. Пришла она к правителю и сказала так:

— Я могу простить твою любовь, что сделала тебя слепым. Я могу простить твое недоверие, заставившее тебя обратиться за советом к людям глупым и черствым. Я могу простить тебе даже убийство, потому что ты правитель, а правитель не может не быть жесток. Но не могу я тебе простить того, что ты вторгся в мои мечты и изменил их. Вот за это я проклинаю тебя всей силой своей любви. Сердце у тебя каменное, и потому суждено тебе обратиться камнем. Очи твои слепы, и потому отныне они навечно будут закрыты. Город твой был тебе дороже вечности, которую обретает в посмертии чистая душа, и потому суждено тебе, слепому и каменному, вечно хранить покой своего города. А мудрецы, чьим советам ты внял, пусть советуют тебе и впредь.

С тех пор со стены, что окружает славный город Клекреть, взирают на город шесть изваяний — слепой правитель и пять его мудрецов, а короли никогда, никогда не женятся на колдуньях. Вот так-то, доблестный господин Подменыш.

— Ирга, да ведь ты позабыл сказать, отчего Клекреть назвали солнечным! — напомнил я нашему проводнику.

— Да кто ж его разберет, доблестный господин. Назвали, ну и славно. Люди живут, им нравится…

Это была последняя из иргиных легенд. Мы расстались с проводником у башни Слепого короля на входе в Клекреть. Едва мы миновали ворота, как тучи на небе расступились и небесное светило щедро облило нас своим теплом и сиянием.

Я окунулся в привычную и милую моему сердцу суету. Вокруг не смолкал гул голосов, по брусчатке стучали башмаки и цокали копыта, скрипели телеги, грохотали колеса, извозчики щелкали кнутами, погоняя лошадей. Как же истосковался я по этому средоточию жизни! Я оглядывался по сторонам, стремясь охватить сразу все, что окружало меня. Я вел себя точно так же, как и те зеваки, рассеянностью которых всегда готов был воспользоваться! Понимая это, внутренне я смялся над собой, но все-таки не мог унять любопытства.