Цветок вампира - аконит

С последним аккордом послышался спасительный звук сомкнувшихся вновь дверей. Гроб с тем, что когда-то было моей бабушкой, исчез навсегда. Я видела, как у мамы подкосились ноги и если бы объятия отца не оказались крепки, вряд ли бы она устояла. Новый муж мамы стоял вдали от всех, хмуро смотря на развернувшуюся картину. На месте Кости должен был быть он. С момента смерти бабушки, я взглянула на спутника мамы под новым ракурсом. И этот угол обзора едва ли мне нравился. Как я могла оставить её одну, доверяя человеку, который в момент, когда она больше всего в этом нуждалась, не смог подставить маме плечо? Наконец, найдя в себе силы, я поспешила к родителям, которые так и стояли посреди зала. Я обняла обоих так крепко, до боли в руках и твёрдо решила, что никогда их не оставлю. Чтобы между нами не происходило.

Селиться дома вместе с матерью и отчимом я не стала, пусть в квартире за мной формально до сих пор оставалась комната. На время похорон в неё расположили приехавших из Архангельска родственников. Воспользовавшись предложением Кости, я десять дней ночевала в маленьком отеле на окраине города, в соседнем номере. Было приятно хотя бы ненадолго оставаться одной, в попытках примириться с новой реальностью.

Удивительно, но после смерти бабушки мир не остановил своё вращение. Он продолжал движение, не обращая внимание на наше горе, безразлично смотря, как рождаются и исчезают новые люди. Каждое утро, сидя у большого окна с уютными кружевными занавесками, я наблюдала за снующими в обе стороны по улице прохожими. Они торопились по своим неведомым делам, уткнувшись, кто в мягкий с виду шарф, а кто – в приподнятый воротник пальто. От дыхания каждого шёл пар.

— Ася, — отец сидел за столом напротив меня и с интересом рассматривал меню: — Что тебе взять?

— Как обычно.

Папа недовольно хмыкнул, закрыл меню и отложил его на край стола.

— Нельзя питаться одними хачапури по-аджарски. Закажи себе хотя бы ещё салат.

Я безразлично пожала плечами, и вновь обернулась к окну. Заказ мы прождали молча, увлечённый каждый своими думами. В первые дни Никита забрасывал меня обеспокоенными сообщениями в мессенджере, вот только все они касались наших отношений, а разбираться с ними сейчас, у меня не было ни сил, ни желания. Всё стало так запутано. Даже не хотелось лишний раз доставать из кармана куртки телефон. Последнее время я редко заходила в сеть, лишь иногда переписываясь с Дашей. Она была единственной из окружения, кто общался со мной ровно так же, как до смерти бабушки, не спрашивая бесконечно, в порядке ли я, и когда вернусь. По вечерам, случалось, мы даже созванивались, обсуждая домашние задания. Даша рассказывала как дела в школе и это отвлекало. Именно от неё я узнала, что ребята начали репетиции без меня. Было немного обидно оказаться за бортом общей идее, но внутри я понимала: они поступили правильно. «Кажется, Татьяна с Эдиком встречается», предположила Даша вчера вечером, и эта мысль не выходила у меня из головы всё утро.

— Ася, ешь, — сказал Костя, и когда я обернулась, на столе уже стояла большая деревянная тарелка с румяной лодочкой из теста с тягучим сыром и солнечно-оранжевым яйцом: — Остынет.

Я оторвала от лодки хлебный мыс и зачерпнула из центра сыра с яйцом. Горячая масса потянулась за съедобной ложкой. Стоило куску оказаться во рту, как солоноватый привкус сыра, соприкоснулся внутри с мягкой текстурой воздушного теста и, казалось, вместе они таяли во рту. В удовольствие я прикрыла глаза, смакуя ощущения от первого укуса. Он всегда был самым ярким.

Когда хачапури оказался съеден наполовину, Костя пододвинул ко мне стеклянный салатник и строго объявил, что тот должен быть съеден. Отеческая забота во всей красе. Среди щедро залитой белым соусом зелени виднелись крупные дольки помидоров, дуги огурцов без шкурки с вырезанной серединой, полупрозрачные луковые кольца и что-то ещё, едва узнаваемое внешне. Я вооружилась вилкой и поддела неузнаваемый объект. Попробовав, поняла, что это оказался кусок жёсткой говядины.

— Что это за салат такой?

Костя нахмурился, в попытке вспомнить название. Когда отец понял, что это невозможно, он потянулся за меню и его взгляд забегал по строчкам, ища нужную.

— Прусский салат.

— Никогда не слышала о таком.

— Я тоже, но он был единственной опцией без майонеза.

— С каких пор ты противник майонеза? — слегка улыбнувшись спросила я, вспоминая, как Костя любил не то чтобы добавлять его в оливье, а скорее есть майонез вприкуску с оливье.

Костя положил руки перед собой на стол и скрестил пальцы, проигнорировав вопрос. Поза казалась расслабленной, а на выражение лица казалось отчуждённым. Смотря в сторону, он начал мягким, но серьёзным тоном: