Цветок вампира – аконит

– Я закрыл магазин, пока не приедет Асин отец. Можешь взять ключи со стойки, если тебе действительно нужно уйти, – он добавил мягче. – Испугаться в ситуации, подобной этой, нормально. Я видел, как ты замерла у стойки. С каким ужасом смотрела на Асю и не знала, чем помочь. Растеряться не стыдно. В конце концов, ты всего лишь дитя. Теперь все позади.

Слова дяди попали в цель, судя по тому, как Татьяна замерла под дверью. Ее губы сжались в плотную тонкую линию, и я уже ждала, что сейчас на дядю выльется гнев одноклассницы, но Дмитрий продолжал:

– Твоя подруга в полном порядке, могу тебя заверить. Если захочешь, я расскажу, что сделать в следующий раз. Ты растерялась, потому что у тебя просто нет опыта. Я могу тебя научить, если хорошо попросишь, конечно. И перестанешь кричать.

Лицо Тани изменилось. Еще мгновение назад одноклассница была полна гнева, теперь же Ростова стояла с выражением не то сожаления, не то облечения, что кто-то наконец смог понять ее истинные чувства. Таня переминалась с ноги на ногу, борясь с нерешительностью: уйти или остаться? С минуту-другую все молча ждали, что Татьяна выберет, и вскоре одноклассница неспешно вернулась ко всем.

– Покажите, – в свойственной Ростовой манере начала она, а потом мягче добавила: – Пожалуйста.

* * *

Костя приехал через час. К тому моменту на город опустились сумерки, и лежащий на улице снег приобрел дымно-голубоватый оттенок, словно никогда и не был белым. Денис перед уходом вручил мне пластиковый флакон, похожий на тот, что использовал для промывания волдырей.

– Что в нем? Это ведь была не перекись, да? – уточнила я, задумавшись, что буду делать, если раствор закончится или просто не окажется под рукой. Я потянула за защитный колпачок и принюхалась, но не уловила никакого аромата.

– Нет, не она. На самом деле ничего особенного: мама настаивает воду на серебре и считает, что это хорошо влияет на порезы, мелкие раны и прочее. Говорит, серебро обладает антисептическими свойствами.

Я подумала, что большей чуши в жизни не слышала, и готова была списать наивность Дениса на возраст, но он меня приятно удивил:

– Знаешь, я сам в это не очень верю. Но мне и самому всегда помогало после соприкосновения с аконитом. У нас в магазине раковины нет, а засовывать твою руку в туалет… ну, знаешь, не лучшая идея.

– То есть, если в следующий раз я прикоснусь к акониту…

– …просто промой хорошенько водой. Вот так просто.

– Спасибо, Денис. За все, – проговорила я и осознала, что Костя с девочками уже подошли к машине. – Мне пора.

– Пока, Ася, – проговорил Денис мне вслед.

* * *

Я забралась на пассажирское сиденье рядом с отцом. В салоне сохранилось тепло, машина еще не успела остыть. Играла тихая музыка, и ярко пахло еловым освежителем. Должно быть, Костя повесил на зеркало заднего вида новый, хотя внешне он едва был отличим от старого. К удивлению, отец и словом не обмолвился о произошедшем. Смотря на него, было невозможно сказать, что Костя беспокоится. Напротив, как ни в чем не бывало он принялся расспрашивать девочек о делах в школе и предстоящей дискотеке. Таня с Дашей тут же начали с воодушевлением рассказывать о номере. Ростова даже упомянула, как боролась с матерью и всем родительским комитетом разом, которые вбили себе в голову, что Хэллоуин – воспевание Сатаны.

– Я, кстати, никогда не интересовался историей праздника. Кто-нибудь из вас знает? – Он бегло посмотрел на одноклассниц через зеркало заднего вида и вновь сосредоточился на дороге.

– О, я! – с удовольствием воскликнула Даша.

Не человек, а энциклопедия. Всегда жаждет новых знаний и готова при первой же просьбе ими поделиться, в то время как стоило речи зайти об обычной жизни, а не книгах, энтузиазм Романовой тут же прятался под мантию из робости и скромности.

– Когда-то, в районе десятого века, если я не ошибаюсь, – у меня были сомнения, что Даша вообще может в чем-то ошибаться, отчего я улыбнулась, – у кельтов был праздник окончания сбора урожая и поминовения усопших – Самайн. Исторически это был достаточно важный праздник, позволяющий людям насладиться итогами своего труда и ненадолго выдохнуть перед наступлением тяжелой зимы. Долгие гуляния подвергали людей опасности, и есть теория, что именно из-за этого со временем мистицизм вокруг праздника только усилился, как бы предостерегая жителей от брожения в темном лесу после веселых гуляний. Говорили, в последний день октября, на стыке осени и зимы, в мир смертных возвращались духи предков, чтобы посмотреть, как идут дела у рода. И духи эти не всегда приходили с добрыми намерениями: в зависимости от того, как хорошо домочадцы себя вели в течение всего года, предок мог покарать всю семью, желая направить на путь истинный или нечто подобное. Могли духи предков бродить среди живых лишь до наступления утра. Со временем байка превратилась в настоящую страшную сказку, люди поверили в нее и, поверив, стали думать, как защищаться от нечистой силы.