Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи

— Ну да, взять хотя бы рассказ о лесном храме, — согласился Михал. — Сейчас жиззеа воспринимают лес как нечто чуждое и едва ли не враждебное, но из предания следует, что цветы, составляющие основу их жизни, ведут своё происхождение именно оттуда — от диких лесных предков. Легенда, как это часто бывает, сохраняет историческую память народа.

— Совершенно с тобой согласна, — отозвалась Лора. — А теперь — вопрос на засыпку: какая деталь этого предания напоминает о Башне Трёх Призраков?

Рэй шевельнулся, но Гэри замахал на него руками.

— Подожди, мы и так знаем, какой ты умный и наблюдательный, дай мне секундочку подумать… Что-то мне напомнило об этой Башне… Ну конечно! Башня опутана чёрными плетями, которые давно должны были рассыпаться в прах, но всё ещё держатся, прямо как цветы из легенды, погубленные колдовством. С другой стороны… может, эти — на Башне, засохли не так уж давно или это вообще бутафория, чтобы пугать простаков.

— Я бы тоже так подумала, — задумчиво произнесла Лора, — но это, во-первых, не бутафория, а во-вторых, засохли они очень давно.

— Должно же быть какое-то объяснение!

— Конечно. И ваше дело — искать те объяснения, которые принято называть рациональными, а моё — опровергать их, хотя мне очень хотелось бы с ними согласиться. У того, что творится в этой Башне, нет “рационального” объяснения, хотя это, конечно, как посмотреть. Иррациональное имеет свою логику и существует по определённым законам, которые нам неизвестны — это его главное отличие от рационального. Надо попросить принцессу: пусть попытается узнать, какие именно мастерские находились в той Башне. Возможно, сохранились какие-то архивы…

— Надо поесть и отдохнуть, — напомнил Рэй. — Сегодня нам ещё предстоит знакомство с Главным Ботаником и осмотр его владений.

— Той их части, которую он решит предоставить для осмотра, — буркнул Командир.

— Само собой. В любом случае, это знакомство вряд ли будет приятным.

— Неприятно, зато несложно, — заметила Лора. — Я думаю, не стоит даже пытаться что-то узнать. Мррум, соня, тебя это тоже касается.

— Чтоу? — встрепенулся мирно дремлющий киф.

— Нужно убедить этого Азура, что мы наивные доверчивые простаки. Никаких неудобных вопросов, никаких сомнений — одно только лопоухое восхищение и им самим, и всеми его выдающимися достижениями.

— Кое-кому совсем нетрудно казаться лопоухим… — заметил киф, взглянув на Гэри и вновь вернувшись к любовному расчёсыванию и оглаживанию толстого хвоста.

— Очень приятно, что ты находишь меня хоть на что-то способным, — добродушно отозвался Вон.

Виллена едва заметно усмехнулась. На этот раз, пожалуй, ничья, или даже пол-очка в пользу Вона, особенно, если учесть, что Гэри улыбается, а киф недоволен.

Они едва успели поесть, как за ними снова зашла принцесса.

— Главный Ботаник готов принять гостей, если такова воля королевы, — сообщила она неприязненным тоном. — Он делает вид, что очень занят — от него зависят судьбы королевства! А между тем…

— Что — между тем? — заинтересовался Мррум.

— Я слышала от служанок, что Азур не слишком себя утруждает. Питается лучшими нектарами, ухаживает за собой, предаётся удовольствиям, любит дорогие напитки, кружащие голову…

— Выпить, значит, не дурак? Понятно… — протянул Командир.

— И много он высасывает за раз? — поинтересовался Гэри.

— Н-не знаю, — растерялась Ззия. — А какое это имеет значение?

— Огромное! Если он может насосаться до положения крыльев и потери ориентации, то… в этом состоянии он может… что-нибудь интересное сообщить.

— У него нет крыльев, ведь он мужчина, — неуверенно улыбнулась принцесса. — А если бы он… “насосался до потери ориентации”, то в этом состоянии уже ничего не мог бы сообщить.

— Ну, это ещё неизвестно, — усомнился Гэри. — Может, я, конечно, и ошибаюсь, может, на вас действует по-другому, но в употреблении “кружащих голову” напитков у человечества огромный опыт, так же как в использовании их с разведывательными целями.

В глазах принцессы застыло удивление, смешанное с сомнением, — она пыталась понять, все ли его слова шутка или только часть.

— Разве не бывает так, что, употребив эти самые напитки, кто-то становится чрезвычайно общительным? — обратился Гэри к принцессе с терпением хорошего воспитателя, говорящего с трёхлетним малышом.

— Бывает, — порадовал его “малыш”, начинающий смутно догадываться, к чему клонит наставник.

— И если в этот момент… рядом… окажется… кто-то… — с расстановкой продолжал Вон.

В глазах принцессы забрезжило понимание, тут же сменившееся брезгливостью.

— Неужели у вас никто и никогда не прибегает к подобным методам? По-моему, не все жиззеа — ангелы. Я понимаю, что принцесса никогда не использовала подобных методов…

— И никогда о таком не слышала, — взмахнула усиками Ззия. — Впрочем… мне доводилось слышать, что во время праздников кто-то проговорился о том или другом или высказал о ком-то нелестное мнение, употребив чрезмерно…

— Везде одно и то же… — Гэри воздел очи к потолку, словно призывая в свидетели Высшие Силы. — Об этом-то я и говорю. Один — подливает и слушает, а другой — пьёт и жужжит без перерыва.