Цветы азалии дарят перед нежеланной разлукой (СИ)

А в этом случае, взвешивая все «за» и «против», Намхён подходила идеально. Она была из бедной семьи, тихая, спокойная и — Даниэль чувствовал — не очень ей он симпатизировал. Это ведь только на руку. Самое главное, вовремя оборвать эту связь, чтобы Хван не надумала себе чего — девушки это умело делают. Или держать дистанцию, не позволять себе дарить надежду глупым, наивным девушкам и…

Намхён забрала у него свой рюкзак и первая пошла к мотоциклу. Кан прервался на своих мыслях и, мысленно дав себе подзатыльник за невнимательность, пошёл вслед за ней.

— Одно и только. И об этом никто не должен узнать, ясно? — Даниэль хотел сказать, что это навредит его репутации, а не её, но посчитал, что это будет слишком грубо с его стороны. Нужно быть повежливее, если он хочет хотя бы немного почувствовать комфорт в её компании. Даже если они будут молчать всё время — будет лучше без мыслей, что она захочет его убить.

Намхён старалась не прикасаться к Даниэлю, пытаясь показать, что она со всем может справиться сама. Натянула шлем себе на голову и села позади него, еле держась за его куртку, чтобы он не подумал, что ей страшно.

Но как только Даниэль отъехал от обочины и выехал на почти пустую дорогу, набирая скорость, то Намхён неосознанно схватилась за его куртку сильнее и прижалась плотнее к спине парня, сквозь слои одежды нащупав крепкие мышцы. Из-за этого острые края учебников больно ткнулись Даниэлю сквозь тонкую ткань рюкзака в бока. Он недовольно шикнул, но всё-таки был доволен тем, что она доверяет ему, ведь дороги, мотоцикл и скорость — стихия Кана. Остановившись на светофоре, Даниэль повернулся и взял рюкзак в руки, натягивая его на плечи девушки за её спиной. Она непонятливо уставилась на него, но он, поправив ей шлем, отвернулся обратно и смотрел на дорогу, про себя считая секунды до старта.

«3, 2, 1…» — Даниэль резко сорвался со старта и моментально набрал скорость, подрезая машины и не сбавляя её на поворотах, отчего их слегка заносило, но Кан крепко держал руль и умело справлялся с управлением. Сердце Намхён скакало в груди и она решила наплевать на всё в этой жизни, потому что чертовски устала. Она обвила талию Даниэля и сцепила свои руки в замок, а сама смотрела на дорогу. В её голове роем проносились мысли о том, что это было неправильным решением, но ей эта поездка так безумно понравилась, что она теряла дар речи при каждой остановке на светофоре. Даниэль поворачивал голову к ней, но она переводила дыхание и восхищенно вздыхала, совсем не обращая внимания на парня.

«Всем девчонкам нравится скорость» — Даниэль прекрасно это знал, но Намхён любила ни мотоцикл, ни скорость, а это дикое ощущение свободы, от которого на кончике языка греется радостный крик в пустоту, что поймает встречный ветер и унесёт его.

Хван чувствовала себя свободной, и это чувство было прекраснее любого, что она испытывала ранее.

Она была безмерно благодарна Даниэлю за такую возможность, и даже совсем забыла про свою слепую неприязнь к нему, её проблемы улетучились, и в голове свистел только ветер и её радостная, любимая, сладкая — «свобода».

Через пару минут Даниэль остановился у знакомого девушке парка и выключил мотор, засунув ключи себе в карман куртки. Намхён неохотно слезла с мотоцикла и сняла шлем, расстегнув застёжку с помощью парня. Они шли молча — Даниэль задумался, а Хван просто не знала, на какую тему с ним можно поговорить, поэтому молча плелась за ним. Пройдя достаточное расстояние, Хван обречённо вздохнула и села на ближайшую скамейку, сняв с себя, наконец, этот тяжёлый рюкзак. Кан не стал перечить и просто сел рядом, держа дистанцию в расстоянии протянутой руки.

Намхён подняла глаза и увидела на горизонте грозные тёмные тучи. Её настроение испортилось за считанные секунды, потому что из-за дождя ей часто приходилось сидеть дома и выслушивать пьяные бредни матери или бежать по её просьбе за ещё одной бутылкой. Она ненавидела такую жизнь. Хван не знает, что бы она делала, если бы не Минхён. Думается ей, девушка бы заболела ещё будучи маленьким ребёнком и умерла. Она вздохнула и отвела взгляд от неба, что грозилось обрушиться на неё и раздавить.

Даниэль молчал, но Хван видела, как он непрерывно наблюдал за ней пару минут, пока несколько слезинок катились по её щекам. Она знала, что он хочет что-то спросить или сказать, но решил, что молчание как раз кстати в такие моменты. Угадал. Хван любила молчать в такие слезливые моменты, потому что знает — откроет рот и расскажет всё.

— Зачем тебе китайский? — тихо спросил Кан, вновь разглядывая пока ещё не скрывшиеся за грозными тучами звёзды.

— Затем, что я больше ничего не умею. И шанс попасть в университет в Корее ничтожно мал, — Намхён горько усмехнулась. — А ты?

— Куда буду поступать после выпуска? — Даниэль съязвил, потому что ненавидел этот вопрос. Но Намхён, видимо, догадавшись, из-за чего он разозлился, только мягко рассмеялась и взглянула на него.

— Что умеешь? — Кан довольно кивнул, хотя был приятно удивлён, но не повернулся, чтобы не встречаться взглядом с девушкой.