Цветы Форкосиган-Вашнуя

– Здесь отметины тоже относятся к позапрошлой ночи. Более старых нет. Она привыкла носить удобную обувь. Когда-то она была хорошо натренирована, но в последнее время вела менее подвижный, сидячий образ жизни. След ожога у нее на ноге очень давний. Он относится к тому же времени, что и шрам на левой руке, который, кстати, несомненно является следом пулевого ранения.

– Но как это все сочетается? – вопросил Лестрейд, которого полученные сведения сбивали с толку все больше.

Серые глаза женщины были устремлены на Холмса с прямо-таки обжигающим вниманием, однако она по-прежнему хранила молчание.

– Вы распутали это дело! – воскликнул доктор Стэнли, следивший за лекцией Холмса с восхищением.

– Вряд ли, – сухо отозвался Холмс, ни в коей мере не чувствовавший себя польщенным. – Я пока даже не могу предположить, как такая женщина могла в подобном состоянии оказаться на набережной Темзы в два часа ночи. Есть нечто маловероятное…

Я заметил, что моего друга что-то весьма озадачило. Мгновение он стоял, обхватив подбородок рукой, так и не закончив последней фразы, а потом вернулся к изголовью. Бережно подняв массу светлых волос, он осмотрел затылок незнакомки, а потом стал рассматривать кожу.

– Очень жаль, что вы вымыли ей голову: там могло оказаться нечто интересное… Наверное, необходимо было… Гм… Э, а это что? Ну-ка, что вы по этому поводу думаете, Ватсон? – Холмс поднял прядь ее волос, чтобы продемонстрировать небольшое пятно размером с монету на правой стороне затылка. – Похоже, выбрито. И обратите внимание на эту небольшую круглую болячку в центре. Погодите-ка, вот еще одно. Одинаковые, – добавил он, подняв волосы слева.

– Похоже на след иглы от шприца, – высказал я догадку.

Холмс выгнул бровь.

– Весьма необычное место для инъекции, не так ли?

– Возможно, инъекция была подкожная, – предположил я.

Доктор Стэнли тоже осмотрел странные пятна.

– Вчера я их не заметил. – Он явно был в недоумении. – Никогда ничего подобного не видел.

Холмс внимательно осмотрел пятна через карманную лупу. По суровому выражению его лица я понял, что ему пришла в голову исключительно неприятная мысль.

– Послушайте, Ватсон, – сказал он, отходя к окну и понижая голос, из чего я заключил, что он хочет поговорить со мной конфиденциально. Я приблизился к нему и стал смотреть на небольшой двор, образованный углами старого здания. – У меня есть некая странная мысль относительно этих пятен, но не знаю, возможно ли такое с медицинской точки зрения. – Он устремил невидящий взор на небольшой клочок неба. – Предположим, что по какой-то причине кому-то понадобилось имитировать у кого-то обширный инсульт. Припомните, пожалуйста, как готовят лягушку для препарирования.

– Холмс, что за ужас! – воскликнул я, уловив направление его мысли.

Он слегка шевельнул рукой, призывая меня не повышать голоса.

– Иглу вводят, чуть-чуть поворачивают, – его указательный палец повернулся, иллюстрируя, – и дело сделано. Через несколько дней крошечное пятно исчезнет, не останется практически никаких следов. Следы исчезнут совсем, как только болячка отвалится, а волосы отрастут. Но – такое возможно?

– Трудно сказать определенно. – Я говорил очень медленно. – На такое мог бы решиться только опытный хирург. Малейшая неточность – и произойдет убийство либо результат окажется совершенно непредсказуемым.

– Да. Человек должен быть очень умелым – или очень удачливым. Первая гипотеза предоставляет несколько больше информации, хотя на данном этапе нельзя полностью исключить и вторую. Если это окажется так…

– Да?

Я видел, что подобная мысль ему особенно противна – впрочем, она ужаснула бы любого. У него она явно вызывала отвращение и жалость. Холмс пожал плечами, словно пытаясь от нее избавиться.

– Не уверен, что это не будет убийством – в обоих случаях. Однако не следует спешить с выводами, не получив всей информации. Есть и другие варианты. Может быть, электричество?

Стэнли тоже приступил к изучению пятен.

– Вы подозреваете злой умысел, мистер Холмс? – встревоженно спросил он. – Если бы только леди согласилась с нами разговаривать! – Врач схватил ее за руки и с досадой заглянул в глаза. – Почему вы не хотите назвать нам свое имя?

– Потому что я не помню! – выкрикнула она вдруг охрипшим от гнева голосом.

Доктор Стэнли отшатнулся. Словно испугавшись собственной вспышки, женщина сжалась в комок, как моллюск, прячущийся в свою раковину. Она закрыла лицо ладонями и некрасиво ссутулилась.

Глаза доктора Стэнли встретились с моими. В них отразилась страшная догадка.

– Амнезия! – выдохнул он.

Я заметил, что его крайне обрадовало появление диагноза, который можно занести в историю болезни. В способности дать название явлению есть нечто, что делает непонятное более понятным для людей с определенным складом ума. Я не делаю исключения и для себя самого.

– Ее выговор… – снова начал я.

Холмс кивнул:

– Либо она – англичанка, которая много времени провела в Америке, либо – американка, которая давно живет в Англии. Скоро станет ясно, что верно в нашем случае. Подождите.