Цветы на подоконнике

В разрывах пен седого океана
Пески простерли свиток золотой.
Мой тихий берег, солнцем осиянный,
Забвеньем дышит сонный твой покой.

И всё, что мучит по ночам дурманно

Я погружаю в светлый твой прибой.
Святой Бригитты башня, неустанно,
Тревоги гонит прочь, как часовой.

А если рухнет мир златого блеска…

И вновь пойду я — у судьбы на леске —
Дорогой неизвестной, налегке, —

Запомню все… И пены арабески,

И зыбких водорослей запах резкий,
И тень от крыльев птицы на песке.

Душа и сердце

Как нежно в нашем переулке

Желтеет клен.

В. Ходасевич

Душа примирилась.
Стала покорней.
Перекинулся, где-то в сознаньи, мост
От берега страха
К селеньям горним,
К неизведанным светам далеких звезд.

И стало легче дышать.

Неизбежность
Не чернеется тучей с угрюмых круч.
И только слезами
Вскипает нежность
К уходящему дню…

И прощальный луч

Таким янтарем
Играл на окошке,
И, заслушавшись птиц, так пахли цветы!
Что сердце взмолилось:
«Еще немножко!..
Подождем, пока с клена слетят листы…»

Бессмертник

Б.П.Э.

Вы дали русский — из России — мне цветок,
И всё, — как не было… Поет опять дорога,
И степь, древнейшая, где дрофы легконого,
В благоуханный зной, сминают желтый дрок…
И пахнет горькая полынь, и едут дроги,
И прыгает лохматый Цыган — детства сверстник…

Я бережно держу засохший стебелек…

И брызжут слезы на сиреневый бессмертник.

СТИХОТВОРЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ (не вошедшие в настоящее бумажное издание)

Сонет («Укрывшись мхом, ты грезишь, засыпая…»)

Укрывшись мхом, ты грезишь, засыпая,
Под волн седых угрюмой ворожбой,
И чужестранка, со своей тоской,
К тебе прильнула, плача и вздыхая.

Она тебе шептала, не смолкая,

Про непонятный край, про мир иной,
Про блеск снегов, про лес и звёздный рой,
Что даже Южный Крест затмит, сияя!..

И обжигали слёзы мох седой.

Ты спишь по-прежнему. Шумит прибой.
Дрожит, в воде ломаясь, свет фонарный.

Но снится лес тебе, весь золотой!

Седых снегов серебряный покой
И синий свет звезды… Звезды Полярной.

Русь

Вот Русь моя: в углу, киотом,
Две полки в книгах — вот и Русь.
Склоняясь к знакомым переплётам,
Я каждый день на них молюсь.

Рублёвый Пушкин, томик Блока;

Все спутники минувших дней;
Средь них не так мне одиноко
В стране чужих моих друзей.

Над ними — скромно, как лампада,

Гравюра старого Кремля
Да ветвь из киевского сада —
Вот Русь моя.

Старушка у церкви

Всё тут не по-нашему —
Ветры не прохладные,
Полыхают жгучие,
Сникла вся трава!

— Прогневили Господа,

Наша жизнь неладная, —
И трясётся старая
Горько голова.

Скоро, скоро старенькой

Примет Бог моления.
Ветер переменится,
И приснится ей:

Словно там, под Пензою,

В тихом дуновении
Ветви закачалися
Липовых аллей.