Цветы над адом

Последний всхлип утонул в глубоком вздохе. Убрав руку ото рта, Тереза взглянула на свое перепуганное отражение. Умылась несколько раз ледяной водой, тщательно промокнула лицо салфеткой. Никто не должен догадаться о ее чувствах. Никто не должен ее жалеть. Нужно замаскировать растерянность и молить всемогущего Бога, чтобы он отсрочил следующий приступ.

За дверью ее ждут люди и новое расследование. Ей предстоит найти убийцу для того, чтобы восторжествовало правосудие, о котором взывают жертвы. Минутная слабость миновала — пора действовать.

23

— Я бы подождал.

Симоне Де Карли смотрел на Массимо, скрестив руки на груди. Он выглядел намного моложе своих тридцати лет. С едва заметной бородкой на моложавом лице, с татуировками на предплечьях и в узких джинсах, он походил на подростка.

Массимо пропустил его совет мимо ушей.

— А вдруг ей плохо? Она там уже целую вечность, — возразил он.

Симоне поколебался и ответил почти шепотом:

— Еще одна причина, по которой не стоит лезть на рожон. Если бы ей нужна была помощь, она бы нас позвала. Не сту…

Массимо постучал. Изнутри доносилось журчание воды и звук рвущихся салфеток. Судя по всему, Тереза Батталья была жива.

— Комиссар, с вами все в порядке? — спросил Массимо.

Дверь резко распахнулась, и на Массимо зыркнула пара сердитых глаз.

— Марини, ну почему ты везде суешь свой нос?!

Батталья была жива и, как всегда, не в духе. Массимо обернулся к Де Карли, но того и след простыл.

— Я беспокоился, — проговорил Марини, посмотрев ей в глаза. — Но вижу, что зря.

У нее было помятое лицо, будто она долго плакала. В волосах, около ушей, повисло несколько прозрачных капель. Вспомнив о шуме воды за дверью, Массимо подумал, что ее попытки привести себя в порядок ледяной водой не возымели успеха. Он спрашивал себя, что довело ее до такого состояния.

— Я сказал Кнаусу и его людям, что на сегодня совещание окончено, — доложил он.

Тереза косо на него посмотрела.

— С каких это пор ты тут командуешь?

Отстранив его в сторону, она двинулась вперед по коридору. Массимо не оставалось ничего другого, как последовать за ней. С одной стороны, ему хотелось послать ее к чертям собачьим, а с другой — терзала необъяснимая тревога.

— Ну а сейчас я чем не угодил? — спросил он.

— Ждешь от меня медаль за заслуги?

— Достаточно будет, если вы перестанете меня третировать.

— Боже мой, Марини! Сейчас я настрочу извинения и отошлю твоей мамаше!

— Да идите вы к черту, комиссар!

Тереза резко остановилась. Марини уже корил себя за грубость.

— Прошу прощения, — поспешно проговорил он.

Тереза Батталья с досадой вытянула губы вперед.

— Ну вот. Начал за здравие, а кончил трусливыми извинениями. Запомни: послать кого-нибудь — это нормально, — заявила комиссар.

Он не нашелся что ответить. Перед ним была все та же Батталья — несносная и решительная. Тем не менее следовало отдать ей должное: она не прикрывалась служебным положением ни от нежелательной критики, ни от ругани в свой адрес.

— Напомни Кнаусу взять под наблюдение дома Валентов и Кравина, — распорядилась она. — Завтра снова допросим вдову.

— Вы сейчас куда?

— В город.

— Я вас подброшу.

— Нет. Если ты забыл, я вожу машину.

Марини не настаивал. Тереза распахнула дверь на парковку. Снег снова повалил крупными хлопьями, поблескивавшими в свете фонарей.

— Значит, преступник всегда возвращается на место преступления? — спросил инспектор с иронией, прежде чем комиссар тронулась с места.

Было только пять часов, но казалось, что наступила ночь. Перед тем как ответить, Тереза окинула взглядом темноту.

— Как правило, да, если не контролирует себя. Возвращается на место преступления. Приходит на похороны и на могилу. Звонит родственникам. Встречается с ними по различным поводам. Не для того, чтобы что-то выведать, а чтобы подпитать свои фантазии. Продлить, так сказать, удовольствие от причиненного им зла.

24

Австрия, 1978

Проливной дождь заглушал завывания сирен, сотрясавшие здание с цокольного этажа до самого чердака. На памяти Агнес, прослужившей в Школе многие годы, такая гроза разыгралась впервые.

Спотыкаясь о длинную юбку, Агнес миновала пустую кухню и, подбежав к центральному входу, удостоверилась, что входная дверь заперта на засов — так распорядился управляющий. Мелькавшие за окнами фонари разом погасли, как только на центральной лестнице зажегся яркий свет. Она взбежала на первый этаж. Сильный ветер разбил стекло, и косые струи дождя заливали коридор. В ту же секунду сквозняк так сильно хлопнул оконной створкой перед лицом Агнес, что та вскрикнула от испуга. Она теряла контроль и над собой, и над ситуацией. Все, что казалось таким незыблемым, трещало под ногами, проваливаясь в бездну. Школа шла ко дну, увлекая за собой и Агнес.

Прокравшись вдоль стены, она высунулась во двор. По стене, за ее спиной, скользили голубые лучи полицейских мигалок. Из громкоговорителя раздавался голос с требованием открыть дверь. Среди незнакомцев, мокнущих на улице под проливным дождем, Агнес узнала Магдалену.